Легкая улыбка.
— Ты очень крепко спишь.
Никто не должен был говорить ему, что неуместно смотреть, как кто-то спит. Он знал. Это было заметно по лукавому блеску в его глазах.
Может, он не такой уж и джентльмен в душе?
Глубокий сон, в который я провалилась после того, как ворчливая рыжая разбудила меня чуть позже четырех утра, притупил мои короткие воспоминания о нем. Его присутствие было большим, чем жизнь; тень, где ее быть не должно. Он все еще был черным с головы до ног, без галстука, но сегодня его волосы были слегка растрепанны, словно он провел по ним своими чернильными пальцами, и, судя по клубкам дыма, поднимавшимся из пепельницы на столе, он курил сигару в то, что должно было быть ранним утром.
У меня никогда не было проблем с разговорами, с выталкиванием слов из губ, но с полным вниманием этого мужчины ко мне, я обнаружила, что все, что я хотела сказать, застряло у меня в горле. Поэтому, покраснев от негодования, я отвернулась и ничего не сказала.
Он тихонько усмехнулся, потянулся к телефону на столе со
Я мысленно застонала. Он считал меня
Я встала на босые ноги и аккуратно сложила его мятый пиджак и одеяло, что вызвало кривую улыбку его губ на середине Русской фразы, обращенной к тому, кто был на другом конце линии. Его взгляд скользнул по моей коже, когда я прошла через кабинет, чтобы посмотреть фотографии, висящие на стене. На одной было несколько ухмыляющихся и курящих мужчин, но в центре внимания был подросток Ронан с винтовкой в руке и мертвым оленем у его ног.
Я никогда в жизни не видела оружия.
И не хотела этого.
На другой черно-белой фотографии были изображены двое детей лет двенадцати-тринадцати, стоящих на улице. На щеке Ронана было пятно из грязи, его рука свободно обвилась вокруг шеи другого парня, чье неулыбчивое лицо было отвернуто от камеры. Но она не скрывала и кусочка его глаз, которые были достаточно остры, чтобы пронзить фотографию насквозь.
Они выглядели бедными. Возможно, даже бездомными.
Мой взгляд скользнул к Ронану, от его костюма к черным часам на запястье. Я всегда все покупала для своего отца, потому что он не заботился об этом и не имел жены — по крайней мере, я так думала. Он будет носить только самое лучшее из лучшего, так что я стала поклонницей дорогих мужских нарядов, а этот мужчина носил Dormeuil Vanquish.