Ни черта не понимаю. Все здесь что ли с ума посходили?!

— Какой мистер Стоунэм…

Доктор вдруг позеленела, глядя на мня с широко раскрытыми глазами.

— Как какой? Простите, мистер Стоунэм у меня срочный вызов. Пулевое ранение, — она вдруг посмотрела на специальный датчик в виде часов на ее руке, и ободряюще улыбнувшись мне, направилась в другую сторону.

Находясь в совершенной растерянности, я ворвался в мамину палату. Звук ее пульса играл на нервах, задевал самые глубокие струны в моей душе… она лежала под капельницей, к носу подведены специальные трбуки. Белая, как снег.

Боль сдавила легкие, но не стала распространяться по всему телу. Мой взгляд после матери сразу упал на фигуру в темно-сером костюме. Мужчина стоял ко мне спиной. Широкие плечи, высокий рост. Мужчина выглядел бы солидно, если бы не прическа футболиста — выбритый затылок, остальные волосы собраны в «ежик». В общем то, это прическа, которую частенько носил и я.

Его руки наверняка были скрещены на груди, но когда он услышал, как дверь позади меня хлопнула, мужчина опустил их, и я увидел на кистях его рук очертания набитых знаков.

А потом он резко повернулся, и наши взгляды встретились. Глаза зажгло от напряжения, когда я заглянул в эту серую, с черной каймой вокруг радужки бездну. Прищурил веки, и ОН в ответ сделал то же самое, что и я, будто его точно также подкосило от силы моего взгляда.

Впервые я мог почувствовать силу своего взгляда на себе, потому что Он был равным мне. Кожа на затылке, спине и пояснице мгновенно покрылась инеем, от осознания одного очевидного факта…

Его нижняя губа дернулась. Моя тоже. Внутренняя дрожь была почти непереносима, но я старался сдержать эмоции.

Он — тоже. Мы так похожи…

Мы одновременно сделали два шага друг другу на встречу, продолжая не отрываясь смотреть друг на друга. Напряжение между нами стало таким плотным, что его можно было смело разрезать при помощи кинжала.

Да что там воздух, я сам словно на острие стоял, от переполнявших меня чувств.

— Кай, — я хотел чтобы прозвучало уверенно. Все-таки я старший брат. Протянул руку, но голос мой был другим, из-за того, что в горле пересохло.

Он с облегчением выдохнул, и признаюсь, мне хотелось сделать тоже самое…

— Коул, — его голос был приятным. Куда приятнее, чем в полтора годика. Тогда он наверняка была писклявым засранцем…

Наши руки соприкоснулись, и я почувствовал ток, что ударил кончики пальцев.

А потом… мгновение… и…

Я резко обхватил брата двумя руками, и не сговариваясь он сделал тоже самое. Теперь уже выдохнул я…

Желудок сжался от волнения, от нереального ощущения… странного ощущения. Вновь обрести того, кого когда-то навсегда потерял.