«Открывать нельзя, – злился Кулаков. – Он там может быть не один или, того хуже, с полицией».

«Думаешь, он не вскроет квартиру? – отвечал ему незнакомый голос. – Даже если не вскроет, как мы с тобой отсюда уйдем? Улетим, как гребаные Карлсоны? Пятый этаж!»

Они спорили минуты три, а потом Артур услышал в прихожей шаги, за дверью раздался зычный бас Кулакова:

– Хочешь свою бабу обратно? Готовь бабло…

Артур тут же взъярился:

– На том свете тебе никакое бабло не поможет, падла! Немедленно открывай дверь, и тогда, может быть, я тебя не убью!

– Ничего не забыл? – хмыкнул тот. – Твоя баба у нас. А ты по ту сторону двери, так просто не войдешь… Разве что ты такой зубастый, что прогрызешь дыру в железной двери?

Из квартиры раздался злорадный смех.

Но Кулаков, видно, до сих пор не понял, насколько Артур зубаст.

– Думаешь, вскрыть дверь такая большая проблема? – еще больше разозлился Артур. – Вопрос часа-двух, не более…

– За этот час-два я с твоей бабой сделаю такое, что ты ее больше не узнаешь, хочешь?

– Только тронь ее, утырок! – взревел Артур. – Только один-единственный раз тронь, я тебя на кол посажу жопой!

– В общем так, – гаркнул Кулаков. – У тебя три часа. Готовь три миллиона наличкой. Где ты их достанешь – не моя проблема. Если за это время я услышу хоть какую-то возню возле двери, начну ломать кости твоей шалаве. И не вздумай звонить в полицию, иначе я ее пришибу, понял? Принесешь деньги, мы сядем в машину и уедем. Все вместе. Девку высадим в пригороде. Никакой погони, иначе она очень пострадает…

– Ты бессмертный, что ли, такие условия мне выкатывать?! – Артур снова с чувством стукнул кулаком в дверь.

– Будет так и никак иначе. Три часа тебе…

– Если ты хоть как-то ей навредишь, я тебя из-под земли достану, слышишь?

– Да расслабься, Саркисян, – раздался довольный смех Кулакова. – Мы с ней мирно сидим на кухне, чай с вафлями пьем. Пока ты мне не угрожаешь, с твоей бабой все будет в порядке. Твое время пошло. И помни – никакой полиции…

Артур замер у двери, вслушиваясь в удаляющиеся шаги.

На всякий случай отошел в сторону, чтобы его не было видно в глазок.

Снова жадно вслушался в то, что происходило в квартире.