А вот Карина Авиковна не спешила садиться.

– Эва, у меня к тебе серьезный разговор, – заявила она. – Артурик сказал, что ты тут обдумываешь, стоит ли выходить за него замуж. Попросил не вмешиваться. Но я же мать, как я могу не вмешиваться? Скажи, ты правда сомневаешься в том, что хочешь замуж за моего сына? Или я что-то не так поняла? Ты должна знать, что Артур золотой души человек. Он так тебя любит, так любит…

– Карина Авиковна, – прервала ее речь Эва. – Я ни в чем не сомневаюсь и очень хочу за него замуж, вам не нужно меня ни в чем убеждать.

Мама Артура смерила ее взглядом, как бы проверяя, правду ли говорит. Потом приосанилась, задала новый вопрос:

– Так роспись завтра состоится?

– Состоится, – кивнула Эва.

И тут будущая свекровь разулыбалась в полную силу.

– Тогда хорошо, – сказала она радостным голосом. – Тогда мы как раз вовремя… Кстати, теперь ты можешь называть меня мамой.

Так у Эвы нежданно-негаданно появилась мама.

Словно одного этого было мало, с той самой минуты в номере люкс начали твориться другие чудеса.

Гостиная превратилась в штаб по планированию свадьбы.

Уже через полчаса в номер явилась служащая свадебного салона с каталогами платьев, заодно портниха, которая сняла с Эвы мерки. Она обещала подогнать выбранный наряд за ночь.

Шеф-повар ресторана при гостинице лично явился к маме Карине для обсуждения меню банкета. И после него люди продолжали приходить.

Эва смотрела на все это круглыми глазами. О стоимости всего того, что выбирала мама Карина, ей даже страшно было думать. А Милана успокаивала ее, шептала: «Привыкай».

Эту ночь женщины семьи Саркисян провели вместе, по очереди нянча новорожденного сына Миланы и выбирая все, что могло понадобиться для свадьбы.

Эва не знала, откуда у мамы Карины столько связей, но она умудрилась найти для завтрашнего банкета даже группу музыкантов.

Спали все вместе в том же люксе, благо места там было с избытком.

А в шесть утра уже подъем!

Эву повезли на примерку, потом в салон красоты, где из нее долгие часы ваяли прекрасную принцессу. Венцом всего стала божественная белая шубка, которую папа Вазген вручил ей, когда настало время ехать в загс. Мягкая, теплая, а какая нежная… Будь ее воля, она бы носила ее всю жизнь.

И лимузин арендовали, и даже фотографа нашли.