В доме тепло, вкусно пахнет выпечкой и уютом. Откуда-то из дальних комнат доносится звонкий смех Никиты.

Едва мы заходим внутрь, как в просторную прихожую вываливают Раиса Николаевна, Саша, Даша, Маша, их на трехколесном велосипеде догоняет Никитка.

Карины нет.

Пока нет. Возможно, снова красиво печалится, стоя у панорамного окна.

— Рома! — кричит племянник Кирилла, — мне велик купили!

— Тебе тоже купили, — тут же говорит Кир Ромашу, опускаясь перед ним на корточки.

У того загораются глазенки. Пока отец снимает с него шапку и куртку, корчит рожицы и показывает язык Никитке. Тот в ответ заливисто хохочет.

— Рома, — прошу негромко, — так некрасиво…

— Пусть бесятся, — встревает Кирилл.

Я бы поспорила, но в этот момент Раиса Николаевна обнимает меня за плечи.

— Здравствуй, Настюш… раздевайся…

— Здравствуйте.

— Привет, — расцеловывает щеки Даша, за ней подходит поприветствовать ее муж и дочь.

— Герман снова задерживается, — сообщает мама Кира, — работа…

Про Карину все молчат. Мне странно.

Мужчины — Греховцевы, забрав малышей, теряются в недрах огромного дома, а Даша и ее свекровь увлекают меня на кухню.

— Сегодня так тепло, — говорит Даша, — надо отправить их всех на улицу.

— Но сначала накормить…

Я, стоя посреди просторной кухни, немею от восхищения. С последнего моего визита здесь все изменилось. Раньше вся отделка была под натуральное дерево, а теперь здесь все белое.

Все! И стены, и столешницы, и шкафы, и даже стол и стулья!!! Только плитка на полу чередует белые и бежевые квадраты.