– Понятно. О чем вы с ним спорите?

Часы пробили три раза. Нола подхватила Бесс и сунула собачку под мышку, не занятую Порги.

– Уже поздно. Я должна вернуться в постель.

– Это из-за подкаста?

Нола закусила губу:

– Главным образом. В подкасте он приводит свои «доказательства» того, что никаких призраков не существует, а все экстрасенсы и медиумы – мошенники и шарлатаны, а я просто указываю, где он не прав.

– Понятно. Он когда-нибудь упоминал конкретно меня?

– Нет. Думаю, ему хватает ума этого не делать. – Она снова улыбнулась. – Даже когда в эпизоде речь идет о явном шарлатане, я не говорю Бо, что он прав. Просто… не могу. Уж слишком он невыносимый всезнайка.

– Просто я беспокоюсь, потому что он… высокого роста. Нельзя забывать, что сказала Ребекка. Не хотелось бы, чтобы у тебя были к нему романтические чувства.

Нола снова сделала кислое лицо:

– Только не это! Иногда он отвозит меня в школу и командует мной на работе. В остальное время я держусь от него подальше. Кроме того, он точно не Купер Рэвенел.

Я услышала, как у нее перехватило голос.

– Ладно, иди в постель. Я найду, куда положить Шарлотту.

– Может, на дно цистерны? – предположила Нола.

– Не искушай меня.

– Рассказать папе о том, что только что произошло?

– Я сама расскажу ему утром. Сейчас он работает, и я не хочу его прерывать, но я обещаю сообщить ему позже.

Нола направилась в свою комнату. Я прислушалась к скрипу лестницы и взяла с журнального столика Замороженную Шарлотту. Я стояла в слабом свете, проникавшем в окно, и вопросы без ответов клубились в моей голове, как дым. Сжимая в руке металлический гробик, я хотела было выйти из комнаты, но остановилась. Комнату внезапно наполнил едкий запах горящего дерева. Я поспешила вернуть гробик на место. Оставив его на столе, я вышла, зная: даже если я брошу Замороженную Шарлотту в цистерну, она не пролежит там долго.

* * *

Мы с Нолой поднимались по ступеням Художественного музея Гиббса на Митинг-стрит, когда загудел мой телефон. Пришло сообщение от Софи. Я остановилась, чтобы его прочитать.