– Он – имбецил. А теперь расскажи мне что-нибудь такое, чего я еще не знаю.

Джек глубоко вздохнул:

– Я долго ждал, чтобы отомстить за все, что он сделал со мной. С нами. Я так зациклился, что стал слеп ко всему остальному в моей жизни. Я подумал, что сумей я уничтожить его, не просто разоблачив в книге порочное и кровавое прошлое его деда, но и разоблачив самого Марка, выставив его дураком за то, что он купился на сфабрикованную мной фальшивку, это была бы идеальная месть. По крайней мере до тех пор, пока не осознал, какой урон это наносило тебе. И мне. Нашему браку.

Я встала, пытаясь отдышаться, затем, поняв, что мои ноги дрожат, снова села.

– Я понимаю твою ложь Марку. Он это заслужил. Но почему ты солгал и мне тоже, Джек? Почему не поделился со мной своим секретом?

Он вытер руки о штанины и сел прямо, избегая моего взгляда.

– Потому… – Он умолк, обдумывая слова. – Потому что я хотел сделать это сам, без твоей помощи. Без чьей-либо помощи. Я хотел работать над проектом совершенно самостоятельно, чтобы доказать себе, что я все еще что-то могу, что я не утратил тот «особый соус успеха», который когда-то у меня был. – Мне было видно, как его челюсти как будто перемалывают слова. – Я хотел, чтобы ты гордилась мной.

У меня перехватило дыхание. Любое сострадание, понимание и любовь быстро затмила вспышка раскаленной докрасна ярости. Хотя мой отец сказал мне почти то же самое, я все еще отказывалась поверить, что Джек только что протащил нас обоих через весь этот ад по причине своего уязвленного мужского эго.

Я посмотрела на него. Мои губы беззвучно шевелились. Я тщетно пыталась подобрать слова, которые могли хотя бы отдаленно выразить мои чувства. Я закрыла глаза, пытаясь сосредоточиться и дать правильный ответ – слова, какие мне нужно было сказать, чтобы выразить странную смесь неверия и жалкой ярости, но, похоже, ни одно из них не подходило. Вспомнив свой опыт психотерапии, я сделала с полдесятка глубоких, успокаивающих вдохов. Наконец я остановилась на первой же фразе, пришедшей мне в голову, когда он закончил говорить.

– Ты идиот, Джек.

Он сел прямо. Удивление на его лице постепенно сменилось одобрением.

– Мне причитаются баллы за согласие? – Джек одарил меня улыбкой, от которой я едва не утратила решимость.

– Несколько, – призналась я. – Как ты вообще мог подумать, что я не горжусь тобой, независимо от того, что ты считаешь успехами, а что неудачами? Я люблю тебя. А это значит, что я поддержу тебя во всех взлетах и падениях твоей карьеры. Я думала, что мы одна команда.