Валька резко сорвался с места и бросился в парк.

Никуда Груздев-Родионов не ушел, хотя и пытался: Валька настиг его у ворот, повалил на пол и притащил обратно.

И пока местная милиция невыносимо долго ехала в расположенный черт знает где интернат, Анжела имела возможность побеседовать с ним.

– Вы меня узнали, – сказала она.

Ну да, ее сложно не узнать – «черномазая корова», как сказала бы «сестренка» Нинка.

– Узнал, – заявил тот. – Ты же за братиком своим приехала?

Валька схватил его за ворот.

– Говори! – закричал он, но Анжела грозно посмотрела на него, и он отпустил санитара.

Санитара, который годами измывался над несчастными психически больными детьми.

– А если нет? – осклабился тот, а Анжела пожала плечами:

– Тогда так никто и не узнает. Вас отправят в колонию, и там вам хана. Первый раз вам удалось там выжить, во второй не выйдет. А вот если вы сознаетесь в убийстве, то вас отправят в специализированную колонию, где вы будете сидеть в одиночке.

Груздев (Родионов, как потом выяснилось, была девичья фамилия его матери) поразмыслил:

– За одно нет, а вот за серию?

Выходит, что он не только Никитку убил, а и других?

И никто в городе на это не обратил внимания?

Но кто в этом городе вообще на что-то обращал внимание.

Груздев же тем временем порозовел.

– Да, да, сознаюсь во всех! Меня точно тогда в этот, как его «Черный дельфин» отправят, а не на обычную зону.

Анжела, не глядя на него, спросила: