Не так давно Эдуард забрал Руслана, нашего общего сына. Муж поднял руку на ребёнка, я вступилась за него, так, что пришлось ехать в больницу, где я впервые потребовала снять побои.

"Это не повторится", — сказал муж: "Пока не станешь нормальной женой, воспитывать будут его родственники".

Они не лучше Эдуарда.

Шумно выдыхаю, массируя корни волос. Я ничем не могу помочь ребенку. Я никчемная. Да ещё и так влипла.

Я не привыкла демонстрировать свои чувства на людях. Отец учил держать лицо, поэтому никто в отеле и не догадывается о том, что мы с Эдуардом давно не пара в привычном смысле и что я презираю его.

Галя тем временем протягивает мне стакан воды.

— Выпейте, Эльвира Раилевна… — ее губы вытянуты в прямую линию.

Она качает головой. Кажется, все в этом холле знают, кто такой Сафонов. Движение замерло. Все смотрят на меня. Всё ждут ответа на вопрос, что же я задолжала этому страшному человеку.

А у меня в голове сейчас только Руслан и планы на побег, которые разлетелись в клочья.

Я знала, что Эдуард рассорился с Сафоновым старшим и думала, что старый партнёр папы теперь встанет на мою сторону, но со знакомого адреса почты мне почему-то отозвался его сын.

Без слов осушаю бокал, не чувствуя вкуса. Не могу сейчас об этом думать, слишком больно. Сердце еще ухает под горлом, а руки трясутся. Что если я никогда не увижу моего мальчика?

В кармане вибрирует телефон. Достаю аппарат холодными пальцами. На экране высвечивается номер мужа. Я не могу не отвечать.

— Да? — голос немного дрожит.

— Поднимись, — безэмоционально.

Он всегда говорит так, когда злится.

— Сафонов, он…

Звонок обрывается. Я не хочу знать, что там задумывал Сафонов, потому что взгляд богача мне все уже и так сказал.

Встаю, хоть ноги и почти не держат. Галя сочувственно вздыхает, а я расправляю плечи и выпрямляюсь. Отец учил меня бороться до конца.

Захожу в свой номер, пользуясь пластиковой картой и застываю. У окна стоит Эдуард.

Я думала он будет на "деловом разговоре". Сафонов так скоро отпустил мужа? Почему?