Однако в стабюре было пусто, темно и холодно. Пожалуй, Эмма ощутила облегчение. Она ощупью добралась до лежанки, опустилась на ее край, прижавшись лбом к изголовью, вырезанному в форме лошадиной головы. Так она и сидела, чувствуя, как холод медленно подбирается к самому сердцу. Еще совсем недавно, в лесу, ей было нестерпимо жарко… Нет, она не должна думать об этом… Атли… Сейчас время вечерней трапезы, и он наверняка в большом доме. Каково ему сейчас?

Она вздрогнула, услышав шаги на деревянной лестнице, но не пошевелилась. По легкому скрипу ступеней Эмма поняла, что это Виберга. Девушка долго возилась в темноте с кресалом, раздувала трут и наконец зажгла толстую восковую свечу – и охнула от неожиданности, обнаружив на ложе Эмму. Тень ее головы с тонкими, топорщащимися косичками странно преломлялась на деревянной опоре, поддерживающей кровлю.

– Что ты с ним сделала? – опомнившись, яростно зашипела Виберга, гневно щурясь, словно вмиг превратившись из мышки в кошку. – Ты всегда была ему врагом! Но Атли мне не верил… Ты истинная змея!

Эмма сидела, кутаясь в холодный мех. Не было ни сил, ни желания отвечать.

– Ты ведьма! – уперев руки в бедра, бушевала недавняя рабыня. – Атли рыдал как ребенок и никого не пожелал видеть, даже самого Ролло… Из-за тебя все перевернулось, и даже конунг уехал во гневе… Я никогда еще не видела, чтобы мужчина так плакал!

– Ну так поди, утешь его, – глухо произнесла Эмма. – Думаю, у тебя это получится лучше.

Виберга сердито фыркнула и вышла, хлопнув дверью. Однако Эмма слышала, что она не ушла, а уселась на верхней ступени лестницы, и догадалась, что, видимо, девушка уже пыталась приблизиться к Атли, но из этого ничего не вышло. Вскоре со двора стали долетать голоса, и Виберга, стуча сапогами, сбежала вниз, но вскоре вернулась, сопровождая Атли.

– Вот она, мой господин! – Виберга ткнула пальцем в ссутулившуюся на лежанке Эмму.

Атли, не взглянув в ее сторону, велел Виберге удалиться и откинул крышку сундука, доставая какие-то вещи. Его молчание подействовало на Эмму угнетающе. Когда он закашлялся и, склонившись, стал отирать губы, она попыталась приблизиться к нему, но он внезапно оттолкнул ее.

– Я уезжаю, – не оглядываясь на Эмму, произнес он. – Херлауг уже отправился к морю – готовить драккар. Я отправляюсь в монастырь Святого Михаила, что на границе с Бретанью. Надеюсь, там я скорее смогу забыть все случившееся.

Он говорил спокойно, и Эмма поняла, что кризис миновал. Пожалуй, ей стало от этого немного легче, как и от сознания того, что он не намерен брать ее с собой. Так или иначе, но своим поступком она кое-чего добилась. Теперь она свободна от Атли.