Эмма заставляла себя успокоиться, думать о чем-то отвлеченном, чтобы не теряться в догадках, отчего этот шум, крики, гул набата. Вспоминала, когда ее последний раз так связывали. Сколько же раз она познала путы? Когда ее связал и тащил по лесу Ролло и когда ее хотели принести в жертву друиды, и когда ее везли связанной в Ренн. Что за судьба у нее – быть пленницей? Норманнов, бретонов и вот теперь – франков. И этот набат!.. Что же там происходит? Что они сделают с Ролло?

Время тянулось бесконечно. Порой она начинала кричать, метаться. Добилась лишь того, что скатилась со скамьи. Больно ударилась плечом о плиты пола. Оставалось лишь ждать. Шум за окном пугал. Она боялась за Ролло. Впервые она чувствовала, что опасность грозит ему, а не франкам. Боже, только бы он остался жив. Остальное неважно. Как неважно? О, ей столько надо еще сделать. Вырваться, найти его, претерпеть его гнев… и оправдаться. Это главное. Без этого она не сможет жить.

Шум не проходил. Небо за полукруглым сводом стало светлеть. Порой где-то слышались голоса, топот ног. Тогда она начинала звать. Тщетно. Когда совсем рассвело, Эмма, измученная и уставшая, даже погрузилась в какое-то полудремное состояние.

Очнулась, когда ее подняли. Опять Ги.

– Прости, я не знал, что тебя свяжут.

Рядом толпились монахи.

– Она была как одержимая.

Эмма почувствовала, как ослабели веревки, но долго не могла сделать ни одного движения онемевшими руками. Медленно приливала кровь, медленно зашевелились руки.

– Что с Ролло? – это было первое, что вымолвила она.

Ги раздраженно передернул плечами.

– Откуда мне знать? Может, убит, может, сбежал. По крайней мере, среди пленных его нет.

– Пленных? О, Всевышний! Да что же произошло?

Ги стал рассказывать, монахи возбужденно встревали, тоже рассказывали, ликовали. Победа, неслыханная победа! Со времен битвы короля Эда при Монфоконе франкская земля не знала подобной. И вот теперь Роберт разбил норманнов под Шартром. Славно же бьют нехристей эти Робертины – благослови их Бог!

Эмма тоже была Робертин, но она была в ужасе. Не могла вымолвить ни слова. Ги понял ее состояние, увел ее.

В саду шелестели блестящей листвой тополя, летел пух. Гул колоколов смешивался с карканьем воронья. Эмма поглядела на небо – Бог весть откуда сразу налетело столько черных птиц. Ворон – птица Одина. Гуси крови, ястребы ран – как назвал бы их скальд Бьерн. Сегодня они прилетели клевать мясо детей их господина. А вечером Мунин и Хугин доложат владыке Асгарда о поражении детей фиордов. Эмме стали близки эти сказы. Она почти верила в них.