И это было самое невероятное — он был моим.

Внезапно он перевернул меня, не теряя связи. Я мягко приземлилась на подушку и сделала пьянящий вдох от символизма. Я искала безопасное место для посадки, и вот он здесь. Он улыбнулся, и это опустошило меня наилучшим из возможных способов.

— Уилл, — выдохнула я.

Он наклонился и поцеловал меня. Сначала это было сладко, затяжно. А потом, глубоко, страстно и умопомрачительно.

— Ты нужна мне, Лола, — прошептал он мне в губы.

Я не знала, имел ли он в виду только сейчас или все время. Но это не имело значения, потому что я чувствовала то же самое по отношению к нему. А потом он двигался внутри меня, пока я не превратилась во взрывающийся фейерверк, хватающий ртом воздух.

А потом, когда мы привели себя в порядок, и я переоделась в футболку, которую украла у него много месяцев назад, я прижалась к нему, его руки крепко обняли меня, и я знала, что все будет хорошо.

Мой мир, возможно, полностью рухнул, когда я поняла, что мои отношения с Оуэном были ложью, но он был восстановлен наилучшим из возможных способов. Дарем был ночным решением, принятым по наитию. Но Уилл был полной противоположностью. В нем не было ничего временного, мимолетного или неопределенного.

Даже если бы наши отношения были построены на множестве моментов после полуночи.

— Я знаю, что это рано, — пробормотал он, его дыхание коснулось моего затылка, — но я никогда ни к кому раньше не испытывал ничего подобного, Лола. Ни в каких других отношениях, в которых я был, я не чувствовал себя так хорошо.

Я перекатилась на спину, и он подвинулся, чтобы освободить мне место. Он подпер голову рукой, и вот мы лежали, глядя друг другу в глаза, под шум океанских волн, разбивающихся о берег вдалеке. Это был самый прекрасный момент, который я могла себе представить в этой маленькой пляжной аренде. Я забронировала дом, имея в виду кого-то другого, но это было лучше. Жизнь, обстоятельства и какой-то шанс свели нас вместе, но мне казалось, что так и должно было быть всегда. Он и я. Создавать мягкое место друг для друга, чтобы приземлиться, когда работа, наши семьи и весь этот чертов мир стали невыносимыми. Смеяться поздно ночью. Запутавшись друг в друге. Надежда и сладкие обещания в наших прошептанных словах.

— У меня были только одни отношения, — серьёзно сказала я ему. — И всё закончилось не совсем так, как я надеялась, — он сделал все возможное, чтобы подавить улыбку в ответ на мой саркастический тон. — Но дело было не в этом. Мы встречались много лет, и это никогда не было… таким.

Его голова наклонилась, чтобы он мог запечатлеть сладкий, смакующий поцелуй на моих губах.