Изменила меня.

Демоны, которые этим вечером так отчаянно пытались пробраться в душу Мэнди, уже долгие годы были моей неотъемлемой частью. И я знал, какого было каждое утро просыпаться с мыслью, что ни ты, ни кто―либо ещё не в силах этого изменить.

Что теперь это твоя реальность. И что тебе придется с ней жить.

— Спасибо.

До боли тихий и мягкий голос заставил в мучении прикрыть глаза. Я не мог находиться рядом с ней и не причинять боли. Но и изменить себя тоже не мог.

— Я ничего не сделал, ― сглатывая, ответил я.

— Ты сделал многое. Моя сестра доверилась тебе. И ты ей помог.

— Просто подобрал слова, ― развернулся, чтобы уйти, но застыл, встретившись с её голубыми, как небо, глазами, смотрящими мне прямо в душу.

Точнее в то, что от неё осталось.

— Ты знал, что сказать, ― прошептала Эбби. ― И за это я буду всегда тебе благодарна.

Она опустила глаза и обхватила себя руками, словно пыталась от чего―то защититься или наоборот, что―то удержать внутри себя.

— Как ты?

— Лучше, чем Мэнди, ― еле слышно ответила она, и я почувствовал на себе всю тяжесть её ноши. ― Всё, что с нами происходит… всё это кажется мне одним диким кошмаром… ― её взгляд стал стеклянным, а затем она завертела головой, ― больше всего на свете мне хочется просто открыть глаза… просто проснуться и всё забыть… но каждый раз я понимаю, что это не сон. И что люди, которых я люблю, будут всё это помнить.

— Ты будешь рядом, чтобы им помочь.

Эбби подняла голову. Я и сам не ожидал, что скажу подобное, но понимал, что не просто должен, что хочу её поддержать. Хочу дать понять, что у неё хватит сил для борьбы.

— Разве одного моего желания достаточно? ― спросила она, внимательно заглядывая мне в глаза.

Я молчал, прекрасно понимая, что теперь мы говорили вовсе не о Мэнди. И не о том, что происходило все эти дни. Мы говорили не о той боли, которую чувствовала её семья. А о той боли, которую испытывал я сам.

— Иногда одного желания недостаточно, ― признался, зная, что своим ответом причиняю ей боль. Но понимая, что не могу ей солгать.