– Сможешь целых пять месяцев проучиться в старшей школе? – спросила я.
– Знаю, мечта всей жизни. – Мы вернулись в помещение, и Эндрю поставил коробку на стол рядом с остальными.
– Ты будешь по мне скучать, Соф?
– Как я могу скучать? – ответила я. – Мы видимся только по праздникам, как будто ты мне какой-то дальний родственник.
Зачем я это сказала? Почему? Он написал это мне, говоря о своей матери, и я знала об этом, но все равно сказала, потому что снова вела себя, как сволочь. А еще потому, что он мог бы попросить отца поехать в Бирмингем. Я сказала это, потому что знала, что буду скучать – так сильно, что в груди у меня все сжалось. Только бы это прекратилось.
Мне не стало легче, когда я поняла, что моя реплика попала точно в цель. Я по глазам видела, что сделала ему очень больно.
– Ну да, – сказал он тихо. – Как будто мы и не знаем друг друга.
Прежде, чем я успела что-то сказать, на сцене включили микрофон. Раздался неприятный шум.
– Мне надо идти работать, – проговорила я. – Здесь скоро будут гости.
Эндрю помахал телефоном.
– Мне тоже.
Глава 39
Глава 39
– Ты тоже это видишь? – спросила Мика, заливая воду в лимонадник.
– Что вижу? – Я изобразила недоумение, хотя прекрасно понимала, о чем она говорит. Потому что я видела. Шелби Диккенсон, первокурсница какого-то университета Алабамы, очевидно, вернувшаяся домой на каникулы, болтала с Эндрю весь последний час. И не просто болтала. Она смеялась, накручивала волосы на палец, трогала его за руку. И я не винила ее. Почему бы ей и не флиртовать с Эндрю. Он никак не давал ей понять, что ему это неприятно, и он был очень симпатичным, и забавным, и умным.
– Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю, – прошипела Мика. – Через два часа, в полночь, она будет целовать его, если ты ничего с этим не сделаешь.
– Он мог выбрать Бирмингем, Мика. Теперь я знаю, что он обо мне думает.