– Как тут все? – спросила она, окидывая взглядом мое платье. – Оно прекрасно, Софи. Это что, маленькие незабудки?

– Да.

– Мне очень нравится.

– Спасибо, – сказала я, чуть зардевшись от похвалы.

– В общем, я не смогу сегодня потянуть за шнур.

– Что? – спросила я, удивленная внезапной сменой темы.

– В полночь. – Она указала пальцем на потолок, где в сетке томились сотни воздушных шаров.

– Но вам же так нравится выпускать шары, – протянула я. Это была правда: она с самого Рождества ждала этого момента с нетерпением.

– Знаю. Но моя мама недавно переехала ко мне. Ты знала об этом?

– Да.

– Так вот. Когда я уходила, она плохо себя чувствовала, и я боюсь оставлять ее одну.

– Хорошо. Я без проблем потяну за шнур сама. Где он? – Расположение шнура, выпускающего шарики, было практически военной тайной. Кэролайн всегда говорила, что если кому-нибудь рассказать, где он, то «какой-нибудь мальчишка» потянет за него слишком рано и все испортит.

Она посерьезнела, подчеркивая значительность момента.

– Следуй за мной.

Я послушно пошла следом: за дверь, вокруг Амбара, к незаметным деревянным ступенькам за запертой дверью. Они вели на чердак, скрытый за стенкой так, что его почти не было видно снизу. Кэролайн отвела меня к дальней стене чердака. Там на крюке висел толстый шнур, привязанный к сетке над танцполом.

– В полночь потянешь за него, – объявила она.

В полночь мне предстояло быть здесь и выпускать шарики. Отсюда отлично будет видно, что происходит внизу. Как будто прочитав мои мысли, Кэролайн добавила:

– Здесь роскошный вид. Тебе понравится. Энергия завораживающая.

Кучу лет подряд в новогоднюю ночь Кэролайн стояла именно здесь, а я и понятия не имела. Никто не узнает, где я была.

Я окинула взглядом толпу. Мика все еще стояла в углу, разговаривая с Расселлом. Он улыбался и смеялся над ее шутками. Лэнс, кажется, не думал ни о чем, кроме своей работы. Наверное, именно поэтому неоспоримая химия между ним и Микой спустя целый год так ни к чему и не привела. Эндрю нес два стакана и направлялся обратно к столику, за которым его ждала Шелби; та гладила пальцем маленький голубой цветочек, стоявший перед ней в вазе. Кайл танцевал с Лизой Маркс, нашей одноклассницей, и, кажется, даже не был в ее обществе так катастрофически косноязычен.