Я заехал за Тессой ровно в семь часов вечера. Под вспышками фотокамер она с Береком на руках поспешно прошагала по подъездной дорожке от дома Грира до моего автомобиля и вместе с ребёнком села на заднее сиденье. Берек удивился, увидев меня, и после того, как поздоровался со мной удивлённым тоном, больше не произнёс ни слова. В итоге все десять минут поездки мы провели в молчании.

Въезд на территорию отеля осуществлялся через шлагбаум, и за нами, насколько я мог быть в этом уверен, никто не следил, так что мои надежды на тихое место начали постепенно оправдываться. Я снял самый дорогой и один из самых дальних домов в лесу, один из немногих, до которого можно было добраться на автомобиле. Дом был двухэтажный, с панорамными окнами, окруженный лесом и реагирующими на движение фонарями. Здесь было действительно хорошо, но чистый воздух отрезвлял слишком резко, отчего с каждой минутой я всё больше и больше переживал из-за мыслей о том, как именно парень воспримет информацию, согласно которой я предстану перед ним отцом. Он был уже достаточно взрослым, чтобы быть способным на ненависть… Я этого боялся. Также сильно, как ещё сутки назад боялся навсегда потерять Тессу.

После того, как встретившая нас у входа в дом работница отеля отдала нам ключи, проинформировав нас о времени заказанного мной на две недели вперёд трёхразового питания, должного каждый день поставляться к порогу нашего дома, Берек вопросительно посмотрел на Тессу, словно желая узнать, что здесь происходит, но она сделала вид, будто не заметила этого взгляда. Когда же мы вошли в прихожую дома и заперли за собой дверь, я, отставив свою сумку и сумку Терезы в сторону, решил, что слишком долго ждал, чтобы позволять себе тянуть ещё хотя бы чуть-чуть. Подойдя к мальчику впритык и сев напротив него на корточки, я начал процесс обретения сына:

– Берек, знаешь, кто я такой?

– Знаю, – уверенно кивнув головой, сдвинул брови мальчик. Я посмотрел на Терезу, держащую его за руку. Её внезапная бледность меня напрягла ещё сильнее. – Ты Байрон, – решив отвлечь мой взгляд с его матери на себя, бодро добавил мальчишка.

– Да, я Байрон Крайтон, – я протянул ему руку, и мальчик с силой начал жать её.

– А я Берек Холт…

– Нет, Берек. На самом деле ты тоже Крайтон. Берек Крайтон.

– Это как?.. – мальчик напряжённо заглянул в мои глаза, и хотя перестал жать мою руку, всё ещё позволял мне удерживать его ладонь.

– Я твой папа, а значит, твоя настоящая фамилия такая же, как и у меня – Крайтон.

Эти слова, казалось, взорвали внутри ещё маленького, но уже способного на серьёзный взгляд мальчишки, целую эмоциональную бомбу. Он, сжав кулак прямо в моей ладони, резко переметнул свой полыхающий взор на держащую его за вторую руку Терезу: