– Но что же мне делать, Пэйт?

Я вновь поджала губы, на сей раз из-за желания сдержать своё негодование. Когда он рассказал мне о том, что трахался за моей спиной с другой женщиной, о том, что другая женщина смогла осуществить его заветную мечту об отцовстве, я не интересовалась у него, что мне с этим делать – просто сама взяла и начала выживать в этом крушении. Как я раньше спускала ему с рук подобную бесхребетность?.. Неужели действительно позволяла себе списывать его прогрессирующую после официального заключения между нами брака слабохарактерность на его давно выровнявшееся физическое здоровье?

– Ты действительно желаешь получить от меня совет? – будто не доверяя этому факту, процедила я. – Что ж… Ты мечтал быть отцом, узнал о своей бездетности и сейчас пребываешь в отношениях с беременной женщиной, вскоре должной разрешиться девочкой и уже имеющей десятилетнюю дочь, от которой отказался её биологический отец. Со стороны это даже выглядит так, будто данная ситуация – твой шанс осуществить свою голубую мечту дважды: сразу две дочери – разве ты не о подобном счастье мечтал?

Я не давала совета. Просто бросила утопающему спасательный круг без намерения вытягивать его на спасительную сушу. Он сам должен себя вытянуть, и никто другой не обязан это делать за него.

Встав из-за стола, я развернулась и уже направилась к выходу, как вдруг остановилась и, прислушиваясь к себе, выждала пару секунд, после чего обернулась и, стоя к собеседнику полубоком, всё же спросила, достаточно громко, так как кроме нас двоих в помещении никого больше не было и услышать мой вопрос больше никто кроме Оутиса не мог:

– Ты изменял мне помимо этого случая?

– Нет, – решительно произнёс он.

– И даже во время полуторагодовалых отношений на расстоянии? – повела бровью я.

– Не изменял.

– И ты действительно бросил карьеру адвоката ради меня? Или же просто уже тогда начал понимать, что из тебя не выйдет толковый адвокат? – он промолчал целых пять секунд. – Так и знала. Спасибо за честность.

Развернувшись, на сей раз я не останавливаясь и не оборачиваясь вышла из тесного, и душного кафе на просторную, и промозглую улицу. По крайней мере он сделал великое одолжение гражданам этой страны, избавив массу народа от очередного третьесортного служащего в и без того неидеальной, фантомной машине “справедливого” судопроизводства.

Глубоко вдыхая отрезвляющий влажный воздух очередного серого осеннего утра, я шагала по направлению к своему автомобилю и думала о том, что конкретно в этом случае я виновата сама. По сути я была с этим человеком и позволяла ему быть рядом с собой не потому, что любила его, а лишь потому, что мне было удобно с ним: он мало задавал вопросов, мало трахался, мало требовал времени и тем более внимания, что не выматывало меня и прилично сберегало мои силы, то есть оставляло мне много времени для работы, которую я в своей жизни всегда ставила на первое место. У меня никогда не было семьи в нормальном её понимании, не было родителей, на примере которых я могла бы составить для себя хотя бы примерное представление о нормальных семейный отношениях. Нет, стоп… Я не из тех, кто все свои личностные проблемы без разбора спихивает на травмы детства, лишь бы только оправдать ошибки своего зрелого возраста или ошибки находящихся рядом с собой людей. Если я и виновата в своих провальных отношениях с Диланом, так только отчасти, и в них никак не виновны мои отсутствующие родители.