Я тяжело вздохнула и сжала руки ещё сильнее, после чего произнесла вслух очередную свою правду:

– Дело в том, что я привыкла к одиночеству. Большая семья – это детская мечта. Я из неё уже давно выросла. Мне хорошо одной, хорошо быть самой по себе, а Холты… Их слишком много, понимаешь?

– Понимаю. Слишком много посторонних для тебя людей.

– Именно. Окажись весь этот ужас правдой – они атакуют меня. А я их не знаю. Хотела бы знать, если они действительно моя биологическая семья, но я не знаю их и с этим ничего уже не поделаешь. Мне тридцать пять, все они тоже зрелые и сформировавшиеся личности, со своими тараканами в головах…

– Ты боишься, что твои тараканы не понравятся им?

– Вовсе нет. Мне наплевать, кому и почему могут не нравиться мои тараканы. Просто это так сложно… И болезненно, – тяжело вздохнув, я закрыла глаза. В моём подсознании вдруг всплыла картинка: хотя миссис Холт я и видела сегодня впервые, её голос я уже слышала прежде. Когда звонила ей, чтобы сообщить о том, что с её дочерью всё в порядке, что я нашла её. Почему-то этот звонок показался мне очень ярким на каком-то энергетическом уровне, возможно поэтому он так прочно засел в моей памяти:

– Пейтон Пайк?! Мы так ждали Вашего звонка!

– С кем я имею честь говорить?

– С мамой!.. Я мать Терезы…

– Миссис Холт, мы нашли Вашу дочь, она жива и с ней всё в порядке… – я осеклась. – С ней всё будет хорошо.

Сейчас я почему-то вспомнила не только этот разговор, но и то, что во время него по ту сторону трубки послышались такие радостные восклики и рыдания голосов разных возрастов, женских и мужских, что в тот момент я вдруг впервые за всю свою жизнь максимально остро ощутила своё сиротство. И ещё я тогда подумала: пропади я, меня бы никто так не жаждал найти.

Это шок…