– Ты с ума сойти какая красивая, – он чуть отстранился и жадно разглядывал меня, легко касаясь подушечками пальцев: скулы, шея, ключицы, обнаженная грудь. – Само совершенство. Сла-адкая кошечка!

От его голоса, от шальной улыбки на твердых губах, от жаркой поволоки в темных глазах, от ощущения собственной обнаженности и доступности меня бросало то в жар, то в холод. Я невероятно ярко чувствовала все свое тело, вызывающее у него такой откровенный восторг, и особенно – пульсацию крови в набухших складочках. Никогда не думала, что кружево может быть таким жестким и таким лишним!..

Через несколько бесконечно длинных мгновений он снова притянул меня к себе, поцеловал – и одновременно расстегнул мой лифчик, бросил на пол прямо у двери. Я не осталась в долгу, потянула вверх его рубашку: расстегивать пуговицы слишком долго!

Ни до какой постели мы не добрались – слишком далеко. Только до дивана в гостиной – я в чулках и туфлях, он – голый. Одежда потерялась где-то по дороге.

Я уже потянула его на себя, нетерпеливо лаская ладонью пульсирующий от напряжения член, но он с тихим рычанием развернул меня спиной, подтолкнул – и я оказалась коленями на диване, опираясь руками на спинку. Мужская ладонь прошлась по моей спине, надавила на поясницу, заставляя прогнуться, я поддалась – и через мгновение его ладони легли мне на бедра, а в меня втиснулась головка.

– Кошечка, – выдохнул он, на миг замерев во мне.

Всего миг я наслаждалась охренительно сладким ощущением растянутости – и дошедшего до пика голода…

– Что ты хочешь, чтобы я сделал, моя девочка? – спросил он, лаская дыханием мою шею, почти касаясь грудью моей спины, почти войдя в меня… Черт…

– Трахни уже меня, putta! – выдохнула я, подаваясь назад, насаживаясь на его член.

– Да, моя сладкая! – почти прорычал он, врываясь в меня.

Я закричала, не в силах сдерживаться, так это было… так…

Он двигался во мне, рыча, наполняя до донышка. От контраста горячего мужского тела во мне и прохладного воздуха на обнаженной коже, от собственной откровенно-животной позы, от ощущения открытого пространства вокруг – меня уносило. И меня, и крышу. Куда-то очень-очень далеко и очень-очень сладко…

– Боже, да!.. Да! – кажется, кричала я, когда меня скручивало жаркой судорогой, а внутри меня пульсировал, изливая семя, член моего любовника.

Я не почувствовала чужого взгляда. Даже не услышала, как открылись и закрылись двери индивидуального лифта, ведущего в пентхаус – двери, от которых открывался прекрасный вид на диван в гостиной. Мы оба ничего не заподозрили, пока совсем рядом не раздалось жесткое: