— Я взяла няню и работала из дома после шести недель официального декрета еще три месяца, а потом на работе мне выделили отдельную комнату для сцеживания, так что я вообще сумела полтора года прокормить ее грудным молоком. Ты спросил бы, сколько я кормила Лешку? Три года, чтоб ты знал!

— Ненормальная, что я могу сказать…

— А тебе нечего сказать — ты в детях не понимаешь. И не знаешь, что всегда можно выкрутиться, было б желание. У тебя этого желания просто не было. А я нашла няню в соседнем доме. Ходила на работу к семи утра и в шесть уже забирала Алекса с продленки. Сунил дожидался прихода няни и отвозил Алекса в школу, а потом ехал на работу и возвращался к семейному ужину. Иногда Алекса забирала пораньше соседка, с сыном которой Алекс ходил в одну школу. Но тебя это не волновало ведь, ну скажи правду? Ты вообще об этом не задумывался, когда по фотографиям гордился достижениями своего сыночка? Знал, что зу-кипер у него хороший, знал…

— Марина, я сделал, что ты просила. Откуда ведро говна?

— То есть ты не собирался вешать этих детей мне на шею?

— Это было бы нечестно по отношению к детям. Они тебе не нужны. Тебе нужна работа и Америка. Вот и возвращайся туда, где тебе хорошо.

Я отвернулась, ничего ему не ответив. Вжалась лбом в подушку, чтобы задохнуться… От гнева, который меня душил. Или это были слезы? Но я когда-то умела ведь плакать бесшумно, вот и сейчас воспользуюсь этим навыком. Спина к спине лица не увидать…

Глава 32. Похолодало

Глава 32. Похолодало

Лицо я увидела сама — утром в зеркальной створке шкафа и ужаснулась. Нельзя в моем возрасте забивать на йогу на целых две недели, стоило уделить пять минут хотя бы йоге для лица. Пришлось сделать лёгкий массаж за одну. Впрочем, и все… Я не красилась, пока была замужем за Андреем. Не стоит и начинать, будучи с ним в разводе. Выдохнула — раздувать щеки нужно от обиды, обиды на собственную бесхребетность. Меня провели все — включая Романну. Не знаю, как сумею сохранить дружеские отношения на прежнем уровне. Не знаю… Спасая мир, разрушила мирок… Свой!

Расчесав волосы растопыренными пальцами и уложив их вдоль припухших щек, я выдвинулась на кухню, как была, в пижаме. Мне тут не перед кем красоваться!

— Я уже сообщил, что ты отлучишься на пару часиков, — выдал Андрей, минуя стандартное утреннее приветствие, и протянул мне чашку с кофе, которую только что сварил непонятно для кого.

Я не так сильно шумела, в кухне меня точно не было слышно. Отпила глоток — кофе сварен не сию минуту. Ну, была мышкой, точно…

— Дети встали? — спросила, глядя на Катю, сидевшую у окна в другой уже кофте. — Поели?