Иностранная речь стихает. Япошки, все, как один, лупятся на Динамита. У того, во-первых, ствол в руке, а во-вторых, ещё и свитер белый в крови изрядно испачкан.

— Чё уставились? — враждебно пялится он на них в ответ.

— Нихао! — машет им Антон. — Я чутка знаю китайский.

— Они японцы, придурок, — качаю головой.

— А… Тогда Конишуа, — продолжает трепаться он.

— Так. На выход, братва, — командует Паровоз. — Мила, отнеси водички Анатолию Павловичу и спроси, не нужен ли ему доктор. Сомневаюсь, что сейчас он способен принять этих людей.

— Угу, — лепечет секретарша, по прежнему сидя на полу.

***

После посещения офиса Мордюкова было решено ехать в Подмосковье. К некоему Хасану, который, как оказалось, стоит за нашим Толиком и жаждет по беспределу отжать бизнес конкурента.

Если вкратце, той ночью мы жёстко встряли. Потому что люди этого самого Хасана дали нехилый такой отпор. Клянусь, в ту минуту мне реально показалось, что Паровоз просчитался, переоценил наши силы и возможности, ведь подобный лютый замес случился на моей памяти впервые.

Долгая перестрелка, мордобой.

Итог: двое из нас словили пулю. Один получил конкретный сотряс, другой — ножевое.

Надо ли говорить, что здорово очканули все мы.

Незнакомая территория. Дождь. Полутьма. Лес.

Отвечаю, каждый из нас в тот момент мимоходом, но подумал о том, что может сыграть в ящик и не вернуться из резиденции Хасана живым…

Наверное, именно поэтому я так сильно ждал Настю в этот раз. От одной лишь мысли, что больше не увижу её, становилось дурно. Еле дотянул до грёбаной пятницы. За малым не сорвался к ней. Сидел, как дебил, у двери всё утро, но она, как будто специально, приехала ко мне не как обычно, а только в районе часа.

— Привет.

Стоит на пороге моей квартиры. Запыхавшаяся, розовощёкая.

Торопилась.

— В театре поставили прогон, не смогла приехать раньше, — объясняется, уже разуваясь в прихожей.