— Как удобно, что он сидит в своём отдельном курятнике, а не в какой-нибудь высоченной башне, — подмечает Тоха.
— Да. Отлично.
Это, несомненно, плюс. По сути, только секретарша становится свидетелем нашего бесцеремонного вторжения.
Вот никогда не одобрял манеру Динамита открывать дверь ногами, но сегодня… сам именно так и делаю.
Она с глухим стуком ударяется о стену.
— Какого… — Амиран, сидящий за столом, отрывает взгляд от бумаг.
— Гамарджоба, Джугели, — направляюсь к нему и дополняю своё приветствие ударом правой.
Матерится.
Что ж. Это, определённо, лучший удар в моей жизни. Потому что амбал не успевает среагировать и валится со стула на пол.
— Как жизнь? — не жду, добавляю. Сперва ногами щупаю печень-почки. Потом начинаю снова дубасить его по морде. Иду в разнос. Капитально разбиваю ему рожу. Ломаю нос.
Чёрная ненависть ищет выход.
Неконтролируемая агрессия рвётся наружу.
— Данила, — в какой-то момент тяжёлая рука Дымницкого ложится мне на плечо. — Достаточно, ты убьёшь его. Хватит, братан.
Клянусь, только усилием воли вынуждаю себя остановиться и отойти от него к окну.
Трясущимися пальцами достаю из пачки сигарету.
Щёлкаю зажигалкой и медленно затягиваюсь, глядя на свои сбитые в хлам костяшки.