И она сдержала слово.
Я заставила Дэна забраться – и упасть. Только на этот раз мы должны были всё сделать правильно. И когда сегодня он, достигнув
– Сры-ы-ы-ы-ыв!
И он сорвался.
Рывка почти не было – «динамика» его погасила. Закладки, выставленные на совесть, никуда не вылетели,и Дэн просто повис парой метров ниже точки срыва.
Целую минуту он не шевелился и не отзывался на мой зов.
За эту минуту я пережила, наверное, всё, что чувствовал и почти убивший брата Славик,и сам Дэн, и даже Соболь-старший. И только когда я начала кричать матом – почти как он когда-то на меня, почти как Драго, – этот вредитель расхохотался так, что мне показалось – он сошёл с ума. Но испугаться я не успела – Дэн, отсмеявшись, потребовал готовность страховки и полез дальше. Минуты за три он поднялся на самый верх скалы.
А после, спустившись «парашютиком», долго и очень трепетно прижимал меня к себе…
К ужину она так устала, что была готова лечь спать, не дожидаясь еды. Хотя есть хотелось.
Вкуснейшая уха из жирной форели и запечённые на костре грибы… Это было божественно. А когда Дэн, смеясь, принёс пакеты с маршмеллоу, все вытаращили глаза.
– Побудем немного буржуями! – заявил начальник лагеря. - Американцы обожают жарить свой зефир на костре и есть его так. Я как-то попробовал – офигенно. Так что берёг эти пакетики для сегодняшнего ужина, не ел. Далось мне это с трудом, конечно… Налетайте, в общем!
Маршмеллоу на костре действительно оказались вкусной штукой – кто бы мог подумать!
– Знают эти буржуи толк во всяких вредных, но очень вкусных гадостях. Гамбургеры, картошка фри, чипсы, маршмеллоу на костре…
– И плюс пять килограмм к заднице.
– Плюс пять не будет! – решительно сказала Сашетт, сверкая зелёными кошачьими глазами. - Если пять килограмм… тьфу, километров на стадионе пробежать!