– Вики… – Жаки шмыгнула носом. – Она пыталась… тебя… убить… Если бы Маркус не остановил её… Я бы даже не знаю, что бы… случилось…

Теперь уже моя подруга не плакала, а рыдала. Она, похоже, решила затопить мою палату.

Вики? Пыталась убить? Меня?

Эти три вопроса замелькали в голове.

Но за что?

– Я не знала, что она настолько невменяемая. – Жаки вытерла сопли тыльной стороной ладони. – Если бы могла предположить, что Вики на такое способна, то не выгородила бы её в суде. Она бы… сидела сейчас вместе с Сарой. Яна, прости!

– Не говори глупости. Мне не за что тебя прощать. Успокойся, я ведь жива.

Я хотела добавить «здорова», но что-то пока не особо хорошо себя чувствую.

В палату торопливо вбежал Оливер.

– Слава Богу! Ты наконец пришла в себя.

Он обследовал меня, после чего огласил мне мой диагноз. Точнее, диагнозы.

– У тебя была травма головы, пришлось оперировать. Ты три дня была без сознания. Мы очень боялись осложнений. Но их, к счастью, пока не наблюдается. Еще у тебя повреждение локтевого сустава. Мы пока не можем продиагностировать его, но это может значить, что ты не…

– Не смогу больше танцевать.

Я, как ни странно, спокойно восприняла эту новость. Да, обидно, ведь я столько сил в это вложила. Может, через пару дней, когда боль в руке и в голове пройдет, я буду думать по-другому. Но пока меня больше беспокоит другое.

К тому времени, когда Оливер закончил изучать мои травмы, палата основательно заполнилась людьми. Жаки стояла в сторонке, её прижимал к себе Николас. Мама с таким шумом ворвалась в палату, что я сжала зубы. Вибрации – плохо для моего неокрепшего черепа. Здесь также были медсестры, доктора. Но не было Маркуса.

– Где он? – спросила я, как только Оливер закончил провозглашать докторам свои наблюдения по поводу моего состояния. – Где Маркус? Почему его здесь нет?

– Милая, – к постели подошла мама, Жаки потупилась, – давай ты сначала поправишься, а потом мы поговорим.

– Нет, я хочу узнать сейчас. Где Маркус? Что с ним? Он в порядке?

– Он… – мама замолчала.

– Оливер, – позвала я, – скажи мне. Где он, черт его возьми? Почему он не здесь?