Однако, порвав отношения с Дедал, она все чаще стала возвращаться мыслями к этому ранчо. Табличка «Укротитель коней» всколыхнула в ее душе смутные воспоминания: то ли о месте, где она побывала в детстве, то ли о сне, который ей когда-то привиделся. И в один из последних дней своего пребывания в Дружноземье Эмили решила разведать, что же скрывается за теми воротами. В любом случае она ничего не теряла: даже если бы вывеска оказалась всего-навсего заманчивой рекламой, Эмили, прежде чем навсегда оставить Дружноземье, просто подковала бы Пиксель.

Расстелив исполинскую карту, Эмили попыталась определить местонахождение ранчо, но ранчо на карте не оказалось, и Эмили долго петляла и блуждала туда-обратно по извилистым тропинкам, пока не нашла искомое и не въехала в ворота с последними лучами заходящего солнца.

Пиксель с Эмили на спине протрусила мимо фруктового сада, затем свернула на вымощенную брусчаткой дорожку и, прорысив мимо полей и длинного ряда стойл, добрела наконец до стоявшего на задворках домика с треугольной аркой, придававшей ему сходство с церковью. Эмили слезла с седла и позвонила в колокольчик. Дверь распахнулась, и на пороге возник мужчина в белой ковбойской шляпе. Он выглядел лет на шестьдесят, то есть значительно старше, чем большинство жителей Дружноземья. Ноги колесом и прямая спина выдавали в нем завзятого наездника. Из-под шляпы выбивался пышный клок темных с проседью волос. «Как же он похож на своего отца Рю», – подумала Эмили.

– Мое почтение, странница. – Неигровой персонаж приподнял шляпу. – Лошадка беспокоит?

Эмили сказала, что хочет подковать Пиксель, и немного поторговалась с владельцем ранчо, обсуждая материал для работы и цену. Когда они обо всем договорились, персонаж протянул Эмили руку, она же поцеловала его в щеку.

– Э, леди, таким манером вы цену не собьете, – пожурил он ее.

– Я очень тоскую по тебе, – прошептала она.

– Ну, право слово, мэм, вы меня в краску вгоняете.

– Какая часть «Илиады» у тебя самая любимая?

– Что такое «Илиада»?

Персонаж помолчал, снял шляпу и мгновение спустя, словно одержимый, разумом которого завладела иная его сущностная ипостась, продекламировал:

Персонаж поклонился и надел шляпу.

– Рада была повидаться, – вздохнула Эмили.

– Возвращайтесь, когда захотите, леди.

На самом деле эта беседа не принесла Эмили никакой радости. Впрочем, беседы с неигровыми персонажами для радости и не предназначались.

И все же, если бы не встреча с укротителем коней, Сэди, возможно, никогда не привела бы в порядок дела Эмили.