Мы с Эльзой впервые встретились с Крейтоном в Штатах, когда были в гостях у моего друга, Ашера Карсона. Тогда его жена, Рейна, спонсировала трехлетнего сироту в одной из организаций, которыми она руководит.

Он выглядел безжизненным и тощим и, по-видимому, на дюйм избежал смерти.

Моя жена сразу же влюбилась в него. До этого момента у нее случались приступы грусти всякий раз, когда она видела детей. Она всегда хотела подарить Илаю брата или сестру, желательно сестру, но так как врачи сказали, что ее первая беременность была чудом и любая другая беременность будет связана с определенным риском для ее жизни, я сделал вазэктомию.

Потому что я ни за что на свете не стал бы подвергать ее жизнь опасности.

Она приняла это решение, но все равно плакала. Она была в депрессии целый месяц после того, как я убил ее надежды на еще одного нашего ребенка, и хотя мне было неприятно видеть ее в таком состоянии, я никогда не жалел о процедуре.

До того, как мы узнали о Крейтоне, мы никогда не думали об усыновлении, отчасти потому, что тема детей вызывала у Эльзы депрессию, а я, честно говоря, не думал, что смогу заботиться о ком-то, кто не является моей плотью и кровью.

Но это было до того, как мы познакомились с Крейтоном.

Когда Эльза посмотрела на него такими материнскими глазами, я не раздумывая спросил ее, хочет ли она, чтобы ребенок был ее собственным.

Я никогда не видел свою жену такой безмерно счастливой, как в тот момент. Взгляд ее глаз соперничал с тем, как она смотрела на меня в день нашей свадьбы и когда родился Илай.

Но мы понимали, что Крейтон пришел с багажом. Рейна рассказала нам, что ее сестра, связанная с русской мафией, была той, кто доверил его ей, и у него было неоднозначное прошлое, которое они не хотели разглашать.

Я решил, что причина смерти его родителей в том, что они разозлили мафию, но Рейна заверила нас, что у мальчика нет никаких связей с мафией.

А я заверил ее, что в будущем он будет только Кингом. Больше не американец, больше не один.

Он стал моим сыном.

— Это еще не самое худшее. — Голос Лэндона возвращает меня в настоящее.

— Что же тогда?

— Она девушка Крейтона. Или была ею, учитывая обстоятельства.

— Что?

— Та, кто стреляла в него, — его девушка. — Повторяет Лэн. — Дело в том, что я изучал его прошлое в течение некоторого времени, но только недавно мне удалось загнать в угол охранника с нужной информацией. Когда все кусочки головоломки были собраны, я попытался отговорить Крея от Анники, но он был слишком настойчив, чтобы слушать. Теперь, когда я думаю об этом, он выглядел более опустошенным, узнав, что она дочь людей, которые обидели его, чем о своем происхождении. Думаешь, поэтому он спровоцировал ее, чтобы она его застрелила?