Он попытался что-то возразить, но я перебила:
– И не говори мне, что это судьба, этот ваш фатализм. Я не верю в то, что влюбленным людям судьба предначертало такое. Это все он.
Коул грустно усмехнулся, моля глазами.
– Я помню, что он твой друг и до этого случая он много чего хорошего сделал для меня и… Я не знаю…
Я тоже сложила руки на груди и отвернулась от него.
– Прочти хотя бы письмо, – настаивал он. – Прочти, а потом будешь решать, что делать.
– Хорошо, – ответила я.
Джонатан осторожно протянул лист бумаги, свернутый вчетверо, когда я повернулась и протянула руку. Я вертела его, не в силах открыть и прочитать. Меня не покидала мысль, что это могла быть очередная уловка Тома, которая опять заставит нас играть по его правилам, которая сможет нас опять разлучить или рассорить. Я колебалась каких-то несколько секунд, но тут же вскочила с кровати, подошла к окну и, подняв руки вверх, стала рвать непослушную бумагу.
Натан оказался рядом вовремя, когда я подкинула над нами клочки бумаги, и они, словно, последний снег этой холодной зимы разлетелись в разные стороны.
– Зачем ты это сделала? – вроде как с ухмылкой спросил он.
Я обняла его за шею и притянула к себе, заглядывая в глаза.
– Не хочу больше игр. Хочу все начать с чистого листа. И, если там будет место для Тома, то Вселенная сама столкнет нас с ним.
Коул рассмеялся, запрокинув голову, а потом серьезно посмотрел мне в глаза и сказал:
– Я люблю тебя, Настя. Ты моя Sunny-мумия…
Но я не успела ответить ему, так как его губы уже накрыли мои.
Глава 40. Золушка
Глава 40. Золушка
Глава 40. Золушка