Еле волоча ноги по земле, в мыслях он снова и снова проигрывал их спор, а скрип кроссовок по тротуару — он не трудился даже поднимать ноги, а просто тащил их по влажному асфальту — служил ему подходящим, опустошающим саундтреком.

Они перевернули сложившуюся ситуацию с ног на голову, и у него не было даже возможности объяснить ей все как следует, хотя, если честно, он и не хотел объяснять. Он знал, что как только Белла услышит об условиях, она тут же велит ему ехать в Нью-Йорк, а это было последним, что он хотел услышать.

Все было просто ужасно, и хуже всего то, что он понимал: Белла тоже так думает. Он знал, что в будущем может пожалеть о своем решении, но он просто не мог потерять Беллу. Ни при каком раскладе. Сама мысль о том, что ее больше не будет рядом, ужасала его.

Он не только боялся потерять Беллу как возлюбленную. Больше всего его страшила перспектива потерять ее как друга. Как бы странно это ни звучало даже для него самого, их дружба значила для него больше, чем что бы то ни было. Да, они были парой, но помимо этого они все еще оставались Беллой и Эдвардом, друзьями на протяжении двадцати лет, и именно этих отношений он боялся лишиться.

Белла была для него тем человеком, кому он мог поведать свои самые сокровенные секреты, мечты, страхи и даже желания. Не было во вселенной человека, которому бы он доверял так всецело и безгранично.

Так было всегда, и Эдвард хотел, чтобы так было и впредь.

Он знал, что не о чем беспокоиться. Знал, что Белла любит его так же сильно, как и он любит ее…но когда он услышал, как она ставит под сомнения их отношения, все в нем словно взорвалось, и в тот момент он начисто лишился присутствия духа. Он хотел верить, что Белла говорила это для его же блага, но когда она сказала, что все это ошибка, он не мог избавиться от ощущения пустоты, что поселилось в тот момент в его груди. В тот миг ему казалось, будто она голыми руками вырвала сердце из его груди и растоптала его прямо у него на глазах, пока он, загипнотизированный гневом в ее взоре, мог просто смотреть на нее, не в силах ничего сделать.

Он еще никогда не был так сильно привязан к кому-либо, хотя это и не удивляло его: они с Беллой всегда были очень близки. Она всегда была рядом, когда он нуждался в ней, как и он всегда был готов придти к ней на помощь. Наверное, именно поэтому ее слова глубоко ранили его.

Эдвард медленно завернул за угол и подошел к их дому. С тех пор, как он вышел из квартиры, прошло почти два часа. Лифт довез его до нужного этажа так быстро, что Эдвард даже не заметил этого, и прежде чем успел осознать, что уже на месте, он уже стоял перед их дверью и сжимал в руке ключ.