Я просматриваю флайер в поисках имени – вот оно. Имя, которое преследовало меня столько лет. Я снова смотрю на фотографию. Ее лицо. Ее улыбка. Ее незабываемые глаза. Это она. Единственная женщина, которую я любил. Женщина, которая разбила мне сердце.

Бэйлор Митчелл.

– Черт, – еле слышно бормочу я, прикрывая глаза и сминая бумажку в руке.

– Чувак, не порти фотографию! – говорит Скотт, вырывая флайер у меня из рук. – Если я не смогу заполучить девушку, то хоть на фотку подрочу.

Он разглаживает флайер на барной стойке.

– Только не ее, – говорю я, забирая флайер, чтобы внимательнее его рассмотреть.

На нем написано, что она выступает в отеле.

Сегодня вечером.

Я быстро оглядываю бар, как будто она может быть здесь в эту самую секунду.

Чуть позже у нее будет здесь презентация книги. Она писательница. Я помню, что она изучала в университете журналистику, пока не бросила учебу. Пока не бросила меня. Но писательница… круто! К тому же, по всей вероятности, довольно известная.

– Какого черта, приятель? – Скотт заявляет свои права на флайер. – Дай сюда!

Я отмахиваюсь от него. Не могу отвести взгляда от ее глаз. Они точно такие же, какими я их запомнил. Светло-карие, с синими и зелеными крапинками. Клянусь, что ее глаза меняли цвет в зависимости от того, что на ней было надето. На этой фотографии она в голубом, и ее глаза кажутся зеленовато-голубыми. Она выглядит счастливой.

Как она может быть такой счастливой после того, как она со мной поступила? Интересно, она вышла замуж за того говнюка Криса? Если и вышла, то не взяла его фамилию.

– Чувак! – восклицает Скотт.

Я смотрю на него: он поднимает руки ладонями вверх, молчаливо вопрошая, что происходит.

– Я ее знаю, Скотт, – говорю я.

Я закрываю глаза и качаю головой, пытаясь прогнать воспоминания о том злосчастном дне.

– Она разбила мое чертово сердце.