– Разумно, – согласился князь Трубецкой.
– Разумно, – согласились остальные бояре.
– Значит, решено! – подвел итог государь.
Беда случилась, когда не ждали. Воевода Иван Заруцкий осматривал укрепления острога, недавно захваченного поляками, когда со стены раздался пищальный выстрел. Случается такое сплошь и рядом. Обычно осажденные стреляют не из желания попасть – разве с трехсот шагов из пищали в человека угадаешь? Чай, не лук! Стреляют просто из желания отогнать. Ну и на «авось».
Грохнул одинокий выстрел – и казачий атаман, резко дернувшись и даже не вскрикнув, повалился из седла.
– Заруцкого убили!!! – Запорожцы тут же подхватили своего слабо дышащего командира, отвезли в лагерь. Там старый знахарь, окурив раненого дурман-травой, разрезал рану под правой рукой и вытащил застрявшую сразу под перебитым ребром пулю, старательно набил кровоточащую рану болотным мхом. Бледного от потери крови воеводу повезли в Калугу.
– Атаман Заруцкий ранен! – Это известие обрушилось на бояр во время очередной Думы. Наскоро закончив обсуждение закона «О вдовьей доле» и оставив Григория Отрепьева выписывать своим красивым почерком царский указ, Дмитрий поспешил в лагерь за стенами крепости, где располагались казачьи сотни.
Его ничуть не удивила свита царицы у шатра атамана – понятно, что Марианна встревожилась здоровьем доверенного казачьего воеводы. Свою охрану государь тоже оставил снаружи. Откинул полог и тихо, дабы не потревожить раненого, вошел внутрь…
– Коханый мой, ненаглядный, сокол мой, не покидай меня! Не оставляй меня одну с этим уродом! – Узнав голос Марины, Дмитрий замер. – Токмо ради любви нашей живу, токмо ради встреч наших существую! Витязь мой, не уходи! Дитя у нас вскорости родится, не забывай сего, коханый! Шевелится ужо в животике, ножками бьет.
Царь всея Руси оглушительно сглотнул, но его не услышали.
– Откуда дитятко? – слабым шепотом спросил Заруцкий.
– Так после встречи нашей последней тушинской понесла, ты ее помнишь? Димка к тому дню уехал ужо давно. Выходит, токмо твоим дитя может быть, больше некому…
– Что?! – не выдержав, закричал Дмитрий и кинулся через шатер вперед, не откидывая, а срывая полог, ворвался в спальню: – Ты мне изменяла?!
Бледный атаман дернулся в постели, но не смог не то что встать – даже руки поднять.