Она покачала головой.

— Я хочу поговорить. Но можно мы не будем разговаривать о конференции? И о науке тоже? И о том факте, что мир полон засранцев?

И что некоторые из них — твои близкие друзья и соавторы.

Рука Адама, лежащая на столе, сжалась в кулак, он стиснул зубы и кивнул.

— Отлично. Можем поболтать о том, какое это славное место…

— Ужасное.

— Или о вкусе суши…

— Подошва.

— Или о том, какой из «Форсажей» лучший.

— Пятый, хотя у меня такое чувство, что ты скажешь…

— «Токийский дрифт».

— Точно.

Он вздохнул, и они обменялись легкими улыбками. А затем — затем улыбки поблекли, а они просто смотрели друг на друга, и что-то густое и сладкое окрасило воздух между ними, что-то магнетическое и невыносимо прекрасное. Оливии пришлось усилием отвести глаза, потому что — нет. Нет.

Она отвернулась, и ее взгляд упал на пару за столиком справа. Эти молодые люди были словно зеркальное отражение Адама и Оливии: так же сидели друг напротив друга, обменивались теплыми взглядами и робкими улыбками.

— Как считаешь, у них фейковое свидание? — спросила Оливия, откидываясь на спинку дивана.

Адам проследил за ее взглядом.

— Мне казалось, фейковые свидания — это больше про кофейни и солнцезащитный крем?

— Не. Только лучшие из них.