— Что за… — Том сделал шаг вперед, протянув руку, чтобы выхватить телефон. Ему это не удалось, потому что Адам остановил его, уперев ему в грудь раскрытую ладонь. Том пошатнулся и отступил назад.

Адам по-прежнему не смотрел на Тома. И на Оливию тоже. Он смотрел на ее телефон, и в выражении его лица было что-то темное, опасное и зловеще неподвижное. Вероятно, ей следовало испугаться. Наверное, она все-таки немного испугалась.

«Еще скажи, что из твоей жалкой статьи сделали доклад благодаря высокому качеству и особой важности твоей работы. Кто-то здесь очень высокого мнения о себе, учитывая, что ее исследования бесполезны и вторичны и что она едва способна связать два слова, не заикаясь, как идиотка».

— Это был он, — прошептал Адам. Он говорил тихо, почти шепотом, обманчиво спокойным голосом. Взгляд его оставался непроницаем. — Это был Том. Вот почему ты плакала.

Оливия могла лишь кивнуть. Фоном все бубнил и бубнил записанный на диктофон голос Тома. Рассказывал о том, какая она посредственная. Как Адам никогда не поверит ей. Оскорблял ее.

— Чушь какая-то. — Том вновь подошел ближе и предпринял еще одну попытку отнять телефон. — Не знаю, что эта сучка напридумывала, но она явно…

Адам взорвался так быстро, что Оливия даже не успела заметить его рывок. Он стоял перед ней, а в следующий момент уже пригвоздил Тома к стене.

— Я убью тебя, — прорычал он сквозь стиснутые зубы. — Если ты скажешь еще хоть слово о женщине, которую я люблю, если посмотришь на нее, если хотя бы подумаешь о ней… Я, мать твою, убью тебя.

— Адам. — Том задыхался.

— На самом деле, я все равно тебя убью.

К ним бежали люди. Хостес, официант, несколько членов кафедры от стола Адама. Начала собираться толпа, все растерянно кричали и пытались оттащить Адама от Тома — безуспешно. Оливия вспомнила, как Адам толкал пикап, и почти расхохоталась в истерике. Почти.

— Адам, — позвала она. Ее голос был едва слышен в окружающем хаосе, но он услышал только его. Он повернулся к ней, и в его глазах вращался весь мир.