— Привет, Оливия.

Том. Ну конечно.

— Привет, Том. — Оливия не отрывала взгляда от лица Адама и не смотрела на Тома. Он не заслуживал того, чтобы на него смотреть. — Дай нам поговорить наедине.

Краем глаза она видела его маслянистую, фальшивую улыбку.

— Оливия, я понимаю, что ты молода и не знаешь, как это все устроено, но Адам тут проходит интервью на соискание очень важной должности, и он не может просто…

— Уйди, — приказал Адам тихо и холодно.

Оливия закрыла глаза и кивнула, делая шаг назад. Все нормально. Все в порядке. Адам вправе не хотеть с ней разговаривать.

— Ладно. Извини. Я…

— Не ты. Том, оставь нас.

Ого. Ого. Ну ладно.

— Дружище, — сказал Том весело, — ты не можешь просто встать из-за стола посреди интервью и…

— Уйди, — повторил Адам.

Том рассмеялся, чувствуя себя в своем праве.

— Нет уж. Только если ты пойдешь со мной. Мы будем работать вместе, и, если ты ведешь себя как засранец во время ужина с моей кафедрой из-за какой-то аспирантки, которую трахаешь, это плохо отразится на мне. Ты должен вернуться за стол и…

«Такая хорошенькая девушка уже должна знать, что почем. Не надо лгать, не рассказывай, будто выбрала такое короткое платье не для меня. Красивые ножки, кстати. Могу понять, почему Адам тратит на тебя свое время».

Ни Адам, ни Том не заметили, как Оливия достала телефон и включила запись. Секунду они стояли, сбитые с толку, явно услышав эти слова, но не сообразив, откуда они звучат. А потом голос раздался снова:

«Оливия. Ты ведь не думаешь, что я взял тебя в свою лабораторию, потому что ты хороший ученый? Такая девушка, как ты... Которая так быстро сообразила, что знаменитые, успешные ученые, мать их, — это способ продвинуться. Ты ведь трахаешь Адама, так? Мы с тобой оба знаем, что ты трахнешь меня по тем же причинам».