– Ты заметила?

– Конечно, я заметила, – она хмурится, не возражая тому, что я намыливаю губку и начинаю мыть ее спину. – Доктор Уилсон запнулся и чуть не пролил на меня кофе, но его оттолкнула тень, появившаяся из ниоткуда. А потом я забыла сумку в пабе, и она случайным образом оказалась в моем кабинете. Я не задаю тебе много вопросов, Кастил. Лишь прошу дать мне немного правды.

– Я слишком ревнивый человек, котенок. Уволь своего главврача или это сделаю я.

Она поворачивается.

– Ты услышал только это? Господи, я просто ненавижу тебя.

Уголки моих губ невольно приподнимаются, когда я вижу ее разъяренной. Это гораздо лучше пустоты и ее приступов меланхолии.

– Я расскажу, когда придет время.

– Когда конкретно?

– Такой нетерпеливый котенок, – я кусаю Кэт за шею, лаская губкой ее тело.

– Отвечай на мои вопросы, Сноу.

Обожаю, когда она командует. Ее губы приоткрываются, умоляя засунуть них мой член, но я откладываю эту мысль до вечера. Катерина уже устала, она едва держится на ногах, но сохраняет невозмутимость. Я приобрел дом в Швейцарии не только для проведения нашей свадьбы, но и для того, чтобы она могла пожить здесь какое-то время, пока я решаю дела.

Блядь, я не увижусь с ней целых две недели. Возможно я смогу прилететь один или в лучшем случае два раза, но этого все равно недостаточно.

– Возможно, в конце месяца, – я наношу шампунь на ее солнечные волосы. – Я улетаю в Лондон завтра, а ты остаешься в Люцерне.

Кэт хватает меня за руку.

– Ты даже не спросил, хочу ли я остаться.

– Это не тот вопрос, который подлежит обсуждению.

– У меня остались дела в Лондоне.

– Какие? Твоя семья здесь, у Мари каникулы. Зак с его исчадием ада тоже здесь, – черт, я уничтожу эту собаку, если она еще раз накинется на меня с облизыванием. – Твоя дрожащая клиника под моим контролем. Так какие дела, Катерина? – я больно кусаю ее за шею, отчего Кэт вздрагивает, а затем провожу пальцами между ее ног. Моя девочка снова мокрая. – Может быть, ты хочешь, чтобы я привез сюда доктора Уилсона? Ты ведь знаешь, что я убью его?

Она по-детски закатывает глаза.

– Господи, иногда ты просто невыносимый манипулятор.