Я перешел черту. Я убил человека. И сделал бы это еще раз.
– Нет. Каким-то невероятным способом этот ублюдок смог сбежать, но Петров уже взял след. После падения акций компании все его связи с судьями Лондона посыпались, как карточный домик. Кастил, ты слышишь меня? – Чон сжимает меня за плечи. – Аарон прибрался за нами, но ICE Group будет трудно вернуть.
Эмма вскакивает с места и тычет в меня пальцем.
– Это все твоя вина, Сноу! Ты слышишь меня? Это все из-за твоих гребаных игр элит и войны с твоим отцом. Если она умрет, это будет твоя вина!
– Ты права, – мой голос хриплый, мертвый, пустой. Такой, какой был до встречи с ней. – Это моя вина.
Она кидает на меня свой безумный взгляд и вдруг захлебывается слезами, когда видит врача. Тот снимает маску, его лицо изможденное и уставшее, а в глазах… гребаное сожаление.
Я даже не дышу с того момента, как он вышел из операционной.
– Доктор, как все прошло? – даже назойливый голос Уилсона не возвращает меня к жизни.
– Нервы на левой руке восстановлены не полностью, вероятно, у нее будут проблемы с двигательной активностью. Миссис Сноу также потеряла много крови, но к счастью, доноры нашлись быстро. Сейчас ее состояние стабильное, но будет лучше, если она пробудет в интенсивной терапии еще какое-то время.
Доктор с индийскими корнями смотрит только на меня, когда произносит самые лучшие слова на свете. Вероятно, он проникся моими угрозами и той суммой, что я перевел на его счет. Но все это не важно.
Важно только то, что
Мое сердце делает громкий удар, а дыхание восстанавливается.