Харрисон переходит к следующему шагу в последовательности, чтобы мы могли проанализировать его вместе, но когда я краем глаза замечаю, что Миллер пытается перестроиться, опираясь головой о фюзеляж, я больше не могу сидеть спокойно.
— Извини, но мы не могли бы заняться этим утром?
Я указываю на место через проход от меня. — Макс болен.
Харрисон оглядывается. — Мне кажется, с ним все в порядке. Он у Миллер.
— И ей нужен перерыв.
Я стараюсь сохранять свой тон, даже когда на самом деле я раздражен и немногословен. Я понимаю, что организация сделала все возможное, чтобы моя ситуация сработала, но это те моменты, которые важны для меня. — Послушай, завтра я проснусь на час раньше и выпью с тобой кофе или еще что-нибудь, но сегодня мне просто нужно позаботиться о своей семье.
Он согласен, но явно расстроен из-за этого, и я знаю, что он просто пытается выполнять свою работу. Я проиграл нам сегодняшнюю игру, так что у меня нет особого права выдвигать требования, но он сдается, берет свой iPad и направляется обратно в переднюю часть самолета, чтобы сесть с остальным тренерским штабом.
Я чертовски опустошен. Из-за недостатка сна, из-за болезни моего сына я борюсь с непреодолимым желанием обращаться с няней, временно живущей в моем доме, так, словно она здесь навсегда. Но прямо сейчас я просто очень хочу обнять их обоих.
В самолете темно и тихо, большинство парней пытаются немного прикрыть глаза перед посадкой, я встаю со своего места и пробираюсь через проход.
Изо всех сил стараясь не разбудить Макс, я просовываю одну руку под колени Миллер, другую — под ее спину, прежде чем осторожно поднять ее на руки, поворачиваясь, чтобы занять ее место. Я сажаю ее к себе на колени, так что они оба у меня в руках.
— Что случилось? — спрашивает она, даже не открывая глаз, утыкаясь головой мне в плечо, Макс все еще спит у нее на груди.
— Ничего, — шепчу я. — Поспи немного.
Она глубоко дышит через нос, прижимаясь ко мне еще сильнее. — Почему ты не работаешь?
— Потому что есть вещи поважнее работы, Миллс.
Она не отвечает, и да, возможно, я сказал это в том смысле, что это относилось и к ее работе.
Она зарывается глубже, проводя рукой по спине Макса. — Когда ты обнимаешь меня вот так на глазах у других людей, это довольно интимно.
Я тихо хихикаю. — Да, ну, иногда мне насрать на твои правила, Миллер, и сейчас как раз один из таких случаев.
— Почему тебе не насрать на те, где ты спишь в моей постели?