Миллер

Я просыпаюсь и пытаюсь сориентироваться.

Я в Чикаго.

Кровать Кая.

Улыбка немедленно расцветает на моих губах, пока я моргаю, прогоняя сон, оглядываясь вокруг в поисках его.

Только я не в его постели. Я в своем фургоне.

Я в Лос Анджелесе

Мой желудок сжимается точно так же, как в первый день без него, потому что каждое утро, когда я просыпаюсь, до меня доходит, что я в двух тысячах миль отсюда.

Ко мне приходит осознание того, что сегодня я не буду печь на их кухне, не услышу поддержки Кая, не смогу поцеловать его. И вместо того чтоб играть днем с Максом, я буду у Луны, чтобы встретиться с Мейвен по поводу изменений в ее меню.

Потягиваясь, я выбираюсь из кровати, но как только мои ноги касаются пола, фотография в рамке, с которой я спала, разбивается с явным треском.

Нет, нет, нет. Я слишком хрупкая для этого прямо сейчас.

Я осторожно поднимаю ее. Стекло из рамы полностью расколото, центр трещины находится прямо у меня на лице.

Это кажется логичным.

Жалкое рыдание подступает к моему горлу, потому что да, теперь я тот человек, который может плакать над сломанной рамкой. Я думаю, это именно то, что происходит, когда вы начинаете формировать привязанности.

Я осторожно кладу его вверх фотографией на прилавок, обещая купить новую рамку на обратном пути со встречи с Мейвен. Я разжимаю зубцы, ослабляя заднюю панель, чтобы вытащить фотографию, надеясь, что она не поцарапалась при падении.

И когда я разбираю эту штуковину, становится виден почерк Кая, прямо там, на обратной стороне фотографии.

Наши имена — Макс, Миллер и Малакай сопровождаются датой и годом с небольшой надписью внизу.

Я надеюсь, что ты найдешь свою радость, потому что благодаря тебе мы нашли свою.