– Твой брат так сильно прижал меня к стеклу, что я почти уверена, что на стене нашего душа навсегда отпечатались мои соски.

– Прошло больше четырех лет, Инд. Избавь меня от страданий.

– Я тебе пообещала много лет назад, – напоминаю я ей. – Как я могу нарушить данное слово!

Стиви забирает у меня Айверсона, и Тэй устраивается поудобнее у меня на коленях, откидывая голову назад и кладя ее мне на грудь.

– Как поживает мой любимый мальчик? – спрашивает Стиви своего племянника.

– Я в порядке, милая! – кричит Зандерс из глубины комнаты. Мои уши наполняет смех Нэви, играющей с дядей.

– Дядя Зи самодовольный? – Стиви повышает голос, и Айверсону это нравится. Он улыбается ей, демонстрируя глубокие ямочки и молочные зубы. – Точно! Он дерзкий парень, не так ли?

Она осыпает щечки племянника поцелуями, и я никогда не забуду, как сильно мои дети любят свою семью. Как сильно я люблю свою семью. Как мне повезло, что я окружила себя любимыми людьми, что они любят моих детей так же, как я люблю их.

У них есть бабушки и дедушки, которые их обожают, тети и дяди, которые относятся к ним как к своим собственным, и папа, который проводит каждую свободную минуту, чтобы убедиться, что они знают, как их обожают.

Тэйлор смеется у меня на коленях, услышав голос Стиви.

– Тэй, твоя мама разговаривает как ребенок?

– Да! – Она прикрывает ротик, чтобы сдержать смех. – Айвелсон – малыш, но я уже не малыш.

– Нет? – вздыхает Стиви. – Но ты все равно моя малышка.

– Нет! – смеется Тейлор. – Мне тли годика. – Она поднимает пальцы, чтобы убедиться, что ее мама в курсе. – Айвелсону и Нэви – два. Они малыши.

– Ах. Тогда, я полагаю, ты не захочешь пойти посмотреть в перерыве на Дэнни Дьявола. Я думаю, талисманы команд нравятся только малышам.

Она садится мне на колени, ее кудрявые волосы подпрыгивают от движения.

– Нет! Я хочу пойти!

– О, хорошо. Я, должно быть, ошиблась, когда ты сказала, что ты не малышка.

Она прижимается щекой к плечу, демонстрируя дерзкую улыбку, которую унаследовала от отца.