– Да. Ты мне нравишься, самый высокомерный мужчина в Чикаго.

Я наблюдаю, как с него спадает тяжесть, его глаза сияют, а улыбка становится чертовски напыщенной.

– Думаю, ты хотела сказать «самый сексуальный мужчина в Чикаго».

– Как я сказала… самый высокомерный мужчина в Чикаго.

Он самодовольно улыбается:

– Черт возьми, я так и знал. Я имею в виду, как я могу тебе не нравиться? Я чертовски великолепен. Я…

– Заткнись. – Я хлопаю ладонью по его рту. В глазах у него пляшет веселье. – Заткнись. Заткнись! – смеюсь я.

Я опускаю руку, и его веселье сменяется желанием. Он встает, подхватывает меня так, чтобы я обвила ногами его талию, и несет меня, как будто я абсолютно ничего не вешу.

– Как насчет того, чтобы я заставил тебя заткнуться?

Он прижимается своим ртом к моему, лишая меня возможности произносить какие-либо слова. Несет меня к кухонному островку и усаживает на него.

– Я бы предпочла, чтобы ты заставил меня кричать, – парирую я, уже задыхаясь.

Дьявольская ухмылка расползается по его губам, в глазах пляшет озорство.

– Теперь я могу это сделать.

30. Зандерс

30. Зандерс

Не знаю, ощущал ли я когда-либо в своей жизни такую легкость. Я чувствую, что меня поняла, выбрала и приняла та, кого я принял так же искренне.

Усадив Стиви на кухонный островок, я встаю между ее ног и крепко целую, бесконечно исследуя ее губами. В свою защиту скажу, что она не менее нетерпелива: обхватив меня ногами, упирается каблуками мне в поясницу, желая, чтобы я был ближе.

Оторвавшись от ее рта, я провожу губами по ее подбородку и вниз по шее, вырывая из горла Стиви тихий стон.

– Зи, подожди, – шепчет она, но в то же время обнимает меня за плечи, притягивая к себе.

– Не могу больше ждать. – Я продолжаю свое наступление вниз по ее шее и груди, задирая фланелевую рубашку ей на плечи, оставляя ее в одной майке и обнажая бронзовую кожу.