– Черт возьми, нет. Сейчас, если для меня что-то важно, я стараюсь держаться от нее подальше.

– Он для тебя важен.

– Да. Помимо тебя, Зандерс для меня – самый важный.

Между нами повисает минута молчания, на лице брата отражается понимание.

– Я не пытаюсь втягивать тебя в это, но я просто даю тебе знать, что, если она позвонит или захочет тебя навестить, меня здесь не будет.

– Значит, она не приедет, – прямо заявляет брат.

– Что?

– Не приедет. Ее сюда не приглашали. Это и твой дом тоже, Стиви, а в наш дом или в нашу жизнь не приглашают тех, кто заставляет тебя чувствовать себя паршиво. На другое я не соглашусь.

– Райан, тебе не нужно рвать отношения с ней из-за меня. Я не прошу об этом.

– Я знаю. И я не рву с ней отношения, но, как и ты, устанавливаю границы. Когда тебе снова станет с ней комфортно, если вообще когда-нибудь станет, тогда она сможет находиться в нашем пространстве, но до тех пор – нет.

– Ты сделаешь это для меня?

– Конечно. – Он качает головой. – Не знаю, что еще мне нужно сказать, чтобы убедить тебя, что я всегда тебя поддержу. И это включает и твои отношения с мамой. Когда кто-то обращается с тобой неправильно, устанавливать границы – это совершенно нормально.

Я облегченно опускаю плечи. Почему я все эти годы не верила, что меня поймет родной брат? И в то же время не доверяла себе настолько, чтобы постоять за то, что мне было нужно.

– Спасибо.

Он откидывается на спинку дивана, небрежно закидывая ногу на ногу.

– Итак, Зандерс, – начинает он. – Я могу только предположить, что уверенность, позволяющая тебе противостоять маме, исходит от него.

– Райан, мне с ним действительно хорошо. Рядом с ним я чувствую себя единственной, а у меня никогда такого не было. Он постоянно напоминает мне, что я… не знаю… что я достойна того, чтобы быть желанной.

Из его груди вырывается тихий смех.

– А я-то думал, что возненавижу этого парня.

– Значит, ты его не ненавидишь?