Шайба возвращается к Зандерсу, он пытается быстро отдать пас, но вместо этого срывается и наносит удар от синей линии в надежде, что шайба попадет к кому-нибудь из его товарищей по команде перед воротами.

Но шайба не находит никого из его товарищей по команде. Вместо этого она пролетает мимо вратаря, попадает в сетку и вырывает победу в овертайме.

– Боже мой! – кричу я. Инди вскакивает со своего места, крича вместе со мной, мы сжимаем друг друга в объятиях, прыгаем и ликуем.

– Я не понимаю, что происходит, но знаю, что это здорово! – добавляет Инди. – Это действительно чертовски здорово!

– С каких это пор вас двоих волнует, как дела у команды? – подозрительно интересуется Тара, прерывая наше ликование.

Мы с Инди замираем, отпускаем друг друга и становимся прямо, разглаживая форму.

– Э-э-э… – тяну я. – Нам всем должно быть не все равно. Чем длиннее сезон, тем больше у нас рейсов и тем больше денег мы зарабатываем. Верно?

Взгляд Тары пробегает по всему моему телу, она явно не верит мне.

– Конечно.

Я никогда еще не видела парней такими шумными, как когда они заполняют самолет на обратный рейс домой в Чикаго. Из бумбокса Рио гремит музыка, команда в приподнятом настроении, и когда каждый игрок заходит в самолет, раздаются постоянные одобрительные возгласы.

Но громче всего они звучат, когда на борт поднимается гигантский защитник в золотых украшениях и приталенном костюме-тройке, забивший победный гол в матче.

У меня скулы болят от постоянной улыбки, я бесконечно горжусь им за то, что он продолжает показывать, что заголовки газет и внимание, которое он привлекает к организации, касаются не только его личной жизни. У него есть талант, и у него есть мастерство, чтобы получить огромный расширенный контракт на основе именно этих его способностей.

Он направляется к месту у аварийного выхода, а аплодисменты продолжаются. Парни толпятся в проходах, не торопясь занимать свои места. На лице Зандерса появляется широкая взволнованная улыбка, он бросает сумку на багажную полку над своим сиденьем и, наконец, поворачивается к камбузу, обнаруживая меня.

– Так, я, пожалуй, уберусь отсюда, пока не увидела то, что я не прочь увидеть, но, вероятно, не должна. – Инди ныряет в проход, теряясь в толпе хоккеистов.

А взамен на заднем камбузе появляется Зандерс, в его карих глазах горит желание. Его большие руки обнимают меня, а властные шаги прижимают к борту самолета. Он наклоняется и лихорадочно тянется ко мне губами.

Его губы мягкие, но настойчивые, он жадно целует меня, и когда его язык находит мой, у меня перехватывает дыхание. Мощное тело прижимает меня к задней части самолета, одна рука обхватывает мое лицо, другая сжимает ягодицы, и всего на мгновение я позволяю себе потеряться, забыв, где нахожусь.