– Что?

– Я его не сниму.

– Тогда ты не играешь.

– Эй-эй. Тпру. Стоп. – Мэддисон оставляет «стекляшку» и быстро подкатывается к нам. Он встает между судьей и мной. – Он играет. Он его снимет.

Мэддисон хватает меня за майку и утаскивает за собой обратно в туннель, скрывая от посторонних глаз.

– Сними это чертово кольцо со своего пальца.

– Нет.

– Зи, не будь смешным. Сними его со своего чертова пальца.

Я не отвечаю, но и не снимаю кольцо.

Мэддисон смягчает подход.

– Оно ничего не значит, чувак. Стиви тебя простит. Я уверен, что простит. Просто дай мне шестьдесят минут поиграть в хоккей, а потом мы с этим разберемся, ладно?

Я продолжаю молчать.

– Ты знал, что у меня есть записка, которую Логан написала мне в колледже во время выпускного шоу, записка, которую я до сих пор читаю перед каждой игрой? Но даже если у меня не было ее с собой или я забывал ее прочитать, это не означало, что она меня разлюбила. Это просто символ, и ты держишься за это кольцо, потому что думаешь, что это – все, что у тебя осталось от Стиви.

После мгновения раздумий я наконец смиренно киваю и неохотно снимаю с пальца кольцо Стиви. Оглядываюсь в поисках безопасного места, куда можно было бы его спрятать, но я не могу вернуться в раздевалку.

– Слушай, я не монстр. Привяжи его к шнурку и заправь в коньки или еще куда-нибудь.

Я меряю его взглядом:

– Чертов болван.

Он непримиримо пожимает плечами.

Национальный гимн, стартовые объявления и предматчевые ритуалы пролетают в одно мгновение, и, не успев опомниться, мы переходим к первому периоду.

У нашей скамейки запасных нервы на пределе. Пасы не связываются, переходы не плавные, а замены на линии происходят не вовремя. С другой стороны, «Питтсбург» играет так, будто им нечего терять, потому что, ну, так оно и есть. Поражение со счетом 3:0 в финале во время выездной игры заставляет всех ставить против них, и они играют так, как им нравится. Их атаки сильны, удары сыплются без остановки, и они катаются быстро и свободно.