– Сомневаюсь, но попробуй. Удиви меня.

Айви опустила глаза, а ее палец замер на моей ключице.

– Я всегда мечтала, чтобы мой первый мужчина стал единственным. – От ее слов я тяжело сглотнул, и она принялась сбивчиво оправдываться: – Понимаю, звучит глупо и наивно, и в жизни так практически не бывает. Не подумай, что я…

Я не дал ей договорить, заткнув рот жадным поцелуем. Плевать, насколько наивно и глупо это звучало для остального общества. Я отчаянно хотел осуществить ее мечту и стать ее первым и единственным, потому что от одной только мысли, что Айви не будет моей, ощущал чуть ли не физическую боль.

– Я женюсь на тебе сразу, как закончим университет, – сказал я вполне серьезно, оторвавшись от ее губ.

Айви от моих слов поникла, и я запаниковал, что снова перегнул палку.

– Эй, Кнопка, что с тобой?

Она села и подтянула к себе одеяло, прикрывая обнаженную грудь.

– Твои родители вряд ли это одобрят.

Я раздраженно вздохнул и тоже сел.

– Айви, я уже говорил много раз. Моя личная жизнь их не касается. Они не запретят мне жениться на той, кого я выберу сам.

Она передернула плечами и выдавила слабую улыбку:

– Прости, что нагнетаю. – Она поднялась с кровати и, подобрав с пола белье, начала быстро одеваться. – Да и вообще, нам еще рано говорить о свадьбе, мы встречаемся всего полгода. Сначала нужно окончить учебу. – Кнопка старалась говорить бодрым голосом, но в ее движениях ощущались скованность и напряжение.

Я внимательно наблюдал, как она ходит по комнате в одних трусах, прикрывая грудь рукой, и собирает вещи, которые мы прошлым вечером разбросали по комнате в порыве страсти.

– Куда ты дел мой лифчик? – Кнопка встала передо мной, скрывая наготу скомканной одеждой. – Я точно помню, что вчера его снимал ты.

Я нахмурился, восстанавливая в памяти образы минувшей ночи, а потом завел руку за голову и вытащил вещь из-под подушки.

– Спасибо. – Айви наспех оделась и собрала волосы в хвост. – Мне пора, а то опоздаю, и профессор Лоренс не допустит меня к контрольному тесту. Увидимся.

Она чмокнула меня в губы и стрелой вылетела из комнаты, а я остался лежать в постели, размышляя над поведением Айви.

Со дня перемирия с матерью, случившегося две недели назад, она изменилась и часто выглядела потерянной и встревоженной, словно ее что-то сильно беспокоило. Я пытался вывести ее на разговор, но каждый раз Кнопка заверяла, что все хорошо, а на расспросы о матери неизменно отвечала, что их отношения наладились и мне не о чем беспокоиться.

Но я беспокоился.