Папа раскрыл для меня объятия, и я с силой влетела в них.

Впервые за долгое время я почувствовала это забытое ощущение.

Ощущение, что я была дома.

– Ты до сих пор любишь клубничное мороженое и клубничный коктейль? – спросил папа, когда мы заняли столик в кофейне.

– Да, а еще клубничный латте, – смущенно улыбнулась я.

– Прости, я немного ошибся и заказал тебе капучино. – Папа снял куртку и бейсболку, и я разглядывала его, желая запомнить каждую деталь.

– Я загуглила тебя, – слова невольно сорвались с моих губ. – У тебя уже двое сыновей.

Папа нахмурился.

Я нутром ощущала его неловкость, и от этого мне стало почему-то горько. Его предательство, годы разлуки встали между нами стеной, которая, казалось, была непреодолима, несмотря на то, как я скучала по нему.

Он натянуто улыбнулся:

– Да, старшему, Мэтью, уже три года, а Колину недавно исполнился год. Вы с Мэтью, кстати, очень похожи характером. Он такой же непоседа, какой была ты… – Он запнулся, заметив мой взгляд, полный обиды. – Вайнона…

– Зачем ты искал меня, если у тебя есть другая семья, другие дети?

– Потому что ты моя любимая дочь. Рождение мальчиков этого не изменит.

Я покачала головой и провела пальцем по витиеватому узору на светло-коричневой столешнице.

– Маму ты тоже называл любимой женщиной, но это не помешало тебе предать ее. Предать нас. – Подняв голову, я встретилась с напряженным взглядом холодных синих глаз.

– Вайнона, ты уверена, что хочешь узнать правду о нашей с Линдой ссоре? Эта правда перечеркнет все. Она может тебя очень сильно ранить.

Услышав настоящее имя мамы из папиных уст, я почувствовала, как по мне прокатилась волна боли и злости.

– Ты изменил моей маме, ударил ее, угрожал разлучить нас. Из-за тебя мы были вынуждены бежать в другую страну и скрываться всю жизнь. Только недавно я перестала бояться, что ты найдешь меня и заберешь у мамы. Неужели ты всерьез считаешь, что твоя правда ранит меня сильнее, чем все то, что я пережила за последние восемь лет?

Папа положил локти на стол и хрустнул костяшками пальцев. Часы на его запястье съехали немного вниз, и из-под кожаного ремешка выглянул тоненький браслет из черного бисера, который я сплела ему незадолго до их с мамой ссоры.

При виде его у меня защипало в носу. Он до сих пор носил его. Маме я подарила такой же браслет, только из золотистого бисера, но он у нее давно порвался.