Свекор опустил глаза. И снял перчатки.

- Прости, я вмешиваюсь не в свое дело…

- Да нет, не в том дело, я просто… Чувствую себя потерянной… Я… вы правы, пойду позвоню шефу.

- Кто он, твой начальник?

- Подруга, надеюсь, что подруга, сейчас увидим…

Я забрала волосы старой резиночной Люси, которую нашла в своем кармане.

- Скажи, что берешь несколько дней отпуска, чтобы ухаживать за злобным свекром… - предложил он.

- Да… За злобным и беспомощным. Так будет убедительней.

Он улыбался, дуя на кофе.

Лоры на месте не оказалось. Я пролепетала нечто невнятное ее помощнице, которую ждал вызов по другой линии.

Позвонила домой. Набрала код автоответчика. Ничего не значащие сообщения.

А на что я, собственно, надеялась?

Снова подступили слезы. Мой свекор вошел в комнату и тут же вышел.

Я говорила себе: «Давай, надо выплакаться раз и навсегда. Вылить все слезы, выжать, как губку, мое большое печальное тело и перевернуть страницу. Думать о другом. Идти вперед мелкими шажками и все начать с начала».

Мне повторяли эти слова сотни раз. Думай о другом. Жизнь продолжается. Вспомни о дочерях. Ты не имеешь права так распускаться. Встряхнись.

Да, я знаю, прекрасно все знаю, но поймите же вы - у меня не получается.

Во-первых, что это такое - жить? Что означает это слово?

Мои дети… но что я могу им дать? Маму в депрессии? Перевернутый мир?

Я готова вставать по утрам, одеваться, завтракать, одевать и кормить дочерей, держаться до вечера, укладывать их и целовать на ночь. На это я способна. На это все способны. Но не более того.

Будьте ко мне милосердны. Не более того.