Она всегда меня поддерживала, ободряла, помогала, любила. У нас чудесные родители, но совершенно не от мира сего, и вырастила меня она.
Эллен…
Я очень давно не произносила ее имя…
Молчание.
– В те годы я была страшно циничной, но все же вынуждена была признать, что хэппи-энды случаются не только в романах викторианской эпохи… Она вышла замуж за парня, который был ее первой любовью, и не ошиблась… Пьер Равенн… Француз. Обалденный парень. Такой же доброжелательный, как она. Beau-frere значило для меня гораздо больше, чем brother-in-law.[184] Я очень любила его, и не потому, что так было положено по закону. Он был единственным ребенком в семье и очень из-за этого переживал. Кстати, он стал акушером… Да, вот такой он был человек. Знал, чего хочет… Я думаю, наше сегодняшнее застолье ему бы понравилось… Он говорил, что хочет семерых детей, и кто знает, может, и не шутил. Родился Самюэль… Я – его крестная… Потом Алис, Харриет. Я не так часто бывала у них, но меня всегда поражало то, как они жили… Вы читали Роальда Даля?[185]
Он утвердительно кивнул.
– Обожаю его. В конце «Danny The Champion Of The World» есть его послание к юному читателю, что-то вроде: когда вы вырастете, пожалуйста, не забудьте, что дети хотят и достойны того, чтобы их родители были sparky.[186]
Не знаю, как перевести на французский… Веселые? Забавные? Жизнерадостные? Заводные? Как шампанское, может быть… В общем, не знаю, но у них было… замечательно… Я была в восторге и вместе с тем немного confused,[187] мне казалось, что у меня никогда так не получится… Не хватит радушия, жизнерадостности, терпения, необходимых для того, чтобы дети были так счастливы…
Прекрасно помню, все шутила и подбадривала себя, мол, если у меня когда-нибудь будут дети, я отдам их Эллен… А потом…
Ее лицо сделалось грустным.
Шарлю захотелось дотронуться до ее плеча или руки.
Он не осмелился.
– А потом вот… И сегодня это я читаю им Роальда Даля… Взяла у него из рук стакан, налила вина и протянула ему снова.
– Спасибо.
Долгое молчание.
Смех и звуки гитары, вдалеке, подбодрили ее.