Уже шел на плаху, когда она сказала, как отрезала:

– Сэм, машинку.

На помощь!

– Кейт, позвольте я повернусь лицом к фавну… Хоть порисую его прекрасные кудри себе в утешение…

Ее сообщник вернулся с орудием пытки, и дети отвели душу, обсуждая детали:

– Сколько ты ему оставишь? Пять миллиметров?

– Нее, это длинновато. Давай, два…

– Сдурел ты что ли, зачем нам бритоголовый! Три, Кейт.

Осужденный молчал, как рыба, но без труда воспроизвел лукавую улыбку сатира напротив.

Потом провел линию шеи, дошел до покрытых лишайником плеч… Закрыл глаза.