Но я не могла потерять последние следы надежды

— Я думал о том, чтобы привести Председателя, — ответил Нобу. — Министру он очень нравится. Но я тебе уже говорил, Саюри, он очень занятой человек.

Министр начал ворочаться на циновках, словно кто-то растолкал его, а затем потихоньку поднялся и сел за стол. Нобу с отвращением посмотрел на его одежду и послал меня за служанкой с мокрым полотенцем. После того как служанка почистила пиджак Министра и оставила нас одних, Нобу сказал:

— Да, Министр, мы провели вместе прекрасный вечер. В следующий раз будет еще веселее, потому что вас вырвет не только на меня, но и на Председателя, а может, и на другую гейшу.

Меня очень порадовало упоминание о Председателе, но я не подала виду.

— Мне нравится эта гейша, — сказал Министр, — и я не хочу никакой другой.

— Ее зовут Саюри, лучше называйте ее в следующий раз по имени. А теперь вставайте, Министр. Сейчас мы проводим вас домой.

Я проводила их к выходу, помогла одеться и обуться. Нобу взял Министра под руку, и они вышли на улицу.

Позже, в тот же вечер, я встретилась с Мамехой на вечеринке с огромным количеством американских офицеров. Когда я появилась, совершенно пьяный переводчик был уже не в состоянии выполнять свои профессиональные обязанности. Все офицеры узнали Мамеху и стали подавать ей руками знаки, чтобы она станцевала. Я думала, мы сможем спокойно сидеть и наблюдать за ее танцем, но когда она начала танцевать, несколько офицеров поднялись на сцену и начали кружиться вокруг нее. Это зрелище развеселило меня, и я рассмеялась. Давно я не получала такого удовольствия. Закончилось все игрой, во время которой мы с Мамехой играли на сямисэнах, а офицеры танцевали вокруг стола. Когда мы переставали играть, они занимали свои места за столом. Тот, кто садился за стол последним, выпивал штрафной стакан сакэ.

В самый разгар вечеринки я сказала Мамехе, что мы веселимся с людьми, с которыми не можем переброситься даже словом, так как разговариваем на разных языках. В то же время на предыдущей вечеринке с Нобу и еще одним японцем мы ужасно провели время. Мамеха спросила меня о вечеринке.

— Трех человек явно недостаточно, — сказала она после того, как я рассказала ей суть происшедшего, — особенно, если один из них — Нобу в отвратительном настроении.

— Я предложила ему в следующий раз пригласить Председателя. И нам также нужна другая гейша, как ты думаешь? Какая-нибудь громогласная и смешная.

— Да, — сказала Мамеха, — наверное, я бы согласилась…

Меня поразили ее слова. Никто бы не назвал Мамеху «громогласной и смешной». Я хотела повторить ей свои слова, но она осознала комичность ситуации и сказала: