– Ты даже не спросила меня, подписал ли я документы.

Она отстранилась:

– Я знаю, что подписал.

– Откуда ты знаешь? Они что, позвонили тебе сразу же, как только я вышел из конторы?

– Нет, конечно, мне никто не звонил. – Такое предположение, казалось, обидело Конни.

– Почему же нет? Они прекрасно сделали свою работу.

– Ты подписал бумаги потому, что понял: это в конечном счете для твоего же блага, – сказала Конни.

Гарри прижал жену к себе и ощутил, что живот ее снова округлился. Еще один ребенок, еще один представитель династии Кейнов, которую он так хотел создать!

– Как бы я хотел, чтобы ты меня любила! – сказал он.

– Я тебя люблю.

– Но не так, – вздохнул Гарри, в голосе его прозвучала грусть.

– Я пытаюсь. Пытаюсь, ты же знаешь. Если ты меня захочешь, я в твоем распоряжении каждую ночь. Мне хотелось бы спать с тобой в одной комнате, в одной кровати, – это ты все время стараешься отдалиться от меня.

– Когда я ехал домой, Конни, я был зол, очень зол. Я хотел сказать тебе, что ты – сука, которая затеяла игру за моей спиной, чтобы обобрать меня до последнего пенни. Я все время думал, что твоя натура полностью соответствует твоему имени[60], что ты действительно пройдоха и обманщица… В общем, я много чего хотел тебе сказать. – (Конни стояла молча и ждала продолжения.) – Но сейчас я думаю, что ты просто совершила такую же большую ошибку, как и я, поэтому ты столь же несчастлива.

– Я скорее одинока, чем несчастлива, – ответила Конни.

– Называй это как угодно, – передернул он плечами, – только ответь: теперь, когда ты получила деньги, ты будешь менее одинока?

– Думаю, я просто буду меньше бояться, – сказала она.

– Бояться? Но чего? Того, что я промотаю все состояние, как это сделал твой старик, и ты снова окажешься в бедности?

– Нет, все совсем не так. – Голос Конни звучал спокойно и ясно. Гарри понимал, что она говорит правду. – Нет, я никогда не боялась бедности. В отличие от моей матери я способна заработать себе на жизнь. Но я боялась испытать такую же горечь, какую довелось познать ей, я боялась, что возненавижу тебя, если мне придется вернуться на работу, с которой ты заставил меня уйти, страшилась снова оказаться на нижней ступеньке общества. Мне было невыносимо думать, что моим детям, которые родились в богатстве, придется жить в бедности – я ведь сама прошла через все эти испытания. Наша с тобой жизнь складывалась так хорошо, если, конечно, не считать постели, к нашим услугам был весь мир, и я хотела, чтобы так продолжалось до конца наших дней.

– Понятно…

– Разве ты не можешь быть моим другом, Гарри? Я люблю тебя и желаю для тебя всего самого лучшего, даже если не способна дать тебе это.