— Что же с тобой будет? — спрашивает Меча после долгого молчания.

— Не знаю. Выкручусь как-нибудь. Всегда умел это делать.

Она шевельнулась в его объятиях, словно возражая.

— Я могла бы…

— Нет, — и сжал ее крепче, не позволяя двинуться.

Она снова затихает. Макс лежит с открытыми глазами, уставясь в темноту. Меча дышит медленно и неглубоко. Кажется, что уснула. Но вот снова шевелится, скользит губами по его лицу.

— Во всяком случае, — слышит он ее шепот, — запомни, что я должна тебе чашку кофе, если когда-нибудь попадешь в Лозанну. Повидаться.

— Ладно. Может, и попаду. Когда-нибудь.

— Запомни это, пожалуйста.

— Запомню.

На какой-то миг Максу, ошеломленному таким совпадением, кажется, что откуда-то издалека доносятся знакомые звуки танго. Вероятно, это радио в соседнем номере. Или музыка на террасе ресторана, думает он. И не сразу понимает, что это он сам мысленно выводит мелодию.

— Нет, все-таки жизнь была неплохая, — доверительно и очень тихо говорит он. — Большую часть ее прожил на деньги других и так и не начал ни презирать их, ни бояться.

— Сальдо, похоже, в твою пользу.

— И еще познакомился с тобой.

Она приподнимает голову, лежащую у него на плече, отвечает со смехом сообщницы:

— Ах, да перестань ты лицемерить! Мало у тебя было знакомых женщин?!

— Я их не помню. Ни одну. А тебя помню. Ты мне веришь?

— Да, — она снова укладывается рядом. — Сегодня ночью верю. Может быть, и ты меня любил всю жизнь.

— Может быть. Может быть, и сейчас люблю. Кто знает?

— Да, конечно… Кто знает?